Академия
Шрифт:
— Родителей больше нет, — девушка отвела взгляд и сглотнула. — Мама… я отдала браслет ей накануне. Мы боялись, что из-за него на меня могут напасть, да и спрятать где-то в доме не могли, сами понимаете. Да и не важно это уже. Теперь мы с братом сами по себе. Если он…
Она не стала продолжать, но я поняла. Скорее всего, мальчуган, в силу юного возраста, пострадал слишком сильно.
— Где он? — спросила я и осмотрела рекреацию. Навскидку можно было бы предположить, что тут сотня лежачих раненых. Хотя Бэр говорил, что в Курце удалось спасти
— Среди тяжелораненых, в соседней рекреации. С ними разбираются наши лекари.
— Проводите меня, пожалуйста.
Я ободряюще пожала растерянной Шерии руку и направилась вслед за Бэром. Он провел меня сквозь рекреацию, к двери, расположившейся в противоположной от входа стороне. Через полминуты мы уже были внутри. Куда меньшее помещение с небольшим оконным проемом, сквозь который задувал легкий ветерок. На импровизированных кроватях лежали четверо, вокруг них хлопотали два лекаря — парень и девушка, совсем юные, мои ровесники. Накладывали компрессы, сдабривали их порцией магии, остужали тела специальными мазями…
В ноздри почти сразу ворвался отвратительный запах гниющей плоти, закружилась голова.
— Помогите мне, — мысленно шепнула я, краем сознания касаясь внутренних потоков. Выдохнула в тот же момент, вновь выпуская их на волю. Подошла к кровати, расположившейся ближе всего к входу (определить, где именно расположился брат Шерии, было затруднительно из-за внешнего вида тел. Да и так ли важно, учитывая, что я планировала помочь всем?).
Присела рядом с покалеченным человеком и закрыла глаза. Растворилась в своих вихрях, направляясь к мутно-зеленым, расположившимся рядом. Часть потоков пострадавшего… словно выгорела. Безжизненными кляксами расползлась внутри тела. Сердце сжало болезненное чувство, словно я наблюдала за тем, как умирало что-то чистое, что-то совершенное.
Выпустила потоки, и те ласковыми щупальцами обвили мутно-зеленых «инвалидов», насыщая их своей энергией. Легкое зеленоватое свечение появилось не сразу, но дыхание пострадавшего выровнялось в тот самый миг, когда его потоки налились необходимой силой.
То же самое я проделала и с остальными. Не знаю, сколько я потратила времени, но под конец я почувствовала себя выжатой, словно мягкая морская губка, которая сутки провела на суше.
— Ева, вам надо отдохнуть, — шепнул Бэр, когда я закончила с последним и, пошатываясь, встала на ноги. — Вы потратили слишком много…
— Риски миновали? — я обратилась уже к лекарям, парню и девушке.
— Теперь осталось залечить только раны, — выдохнул парень. — С этим мы легко справимся. Но как вы?..
— Потом, хорошо? — я нашла в себе силы улыбнуться. Я не знала, стоит ли мне делиться тем пониманием магической сути, что мне открылась. Не посеет ли это хаос? Не вложит ли в руки недоброжелателей такое сильное оружие? Да и смогут ли остальные, так, с ходу, научиться без использования магических формул обращаться с потоками?
— Бэр, раздобудьте мне, пожалуйста, какое-нибудь бодрящее зелье, —
— Ева, вам бы отдохнуть… — спокойно повторил Бэр, но я мотнула головой.
— Я справлюсь.
ГЛАВА 16
О подслушанных разговорах и выборе
Когда я подошла к двери и уже хотела выпустить потоки, чтобы снять чары, услышала приглушенные голоса. И если бы там не прозвучало мое имя, тот тут же дала бы о себе знать, но… теперь не могла отказать себе в удовольствии немного «погреть уши».
— Сперва я хотел использовать Евалию. Мне казалось, что если мы перейдем на более тесный уровень общения, то я с легкостью смогу убедить ее перейти на нашу сторону, — говорил Ворон. — Сам понимаешь, вторая принцесса королевства могла стать довольно успешным символом восстания, да и ее бы поддержали куда более охотно, чем сына повешенного узурпатора. Особенно учитывая отношение аристократов к ее сестричке. А потом… потом я как-то…
— Увлекся? — глухо, но спокойно поинтересовался Натаниэль.
— Наверное, — я представила, как Ворон пожимает плечами. — Она с таким интересом изучала все новое, что мне оставалось только наблюдать и помогать. К тому же она оказалась умнее, чем я подумал сначала. Я даже не знал, как правильнее подступиться со своим предложением.
— Ты всерьез делал ставку на то, что если она в тебя влюбится, то пойдет против семьи?
— Думал.
— Баст, она же принцесса, — мне послышалась в тоне Натана горечь. — Мне кажется, им вообще не объясняют, что такое чувства. Если брак, то исключительно по расчету. Если влюбленность, то только по наводке родителей. Ева смутно понимает значение слова «чувства».
Его слова больно резанули, но я не двинулась с места. Продолжила подслушивать, что раньше в моем понимании было недостойно принцессы.
— Потому и говорю, что думал. Потом я все понял. — Мм, еще один чего-то там понявший. Надо будет попросить их объяснить, раз такие понятливые.
— Зачем ты отправился во дворец? — Натаниэль задал новый вопрос.
— Мы получили информацию о том, что брак Евалии хотят ускорить. Вот только о том, что главным претендентом на ее руку являешься именно ты, дорогой братец, я узнал только при дворе. Как ты понимаешь, этого я не мог допустить по нескольким причинам.
— Еще бы, ты бы не смог использовать принцессу в личных целях.
— Речь не только об использовании Евы, — мягко перебил Натаниэля Ворон. — Я к ней и правда привязался.
— Ты хотя бы себе не ври, Баст, — усмехнулся Натаниэль. — Тебя тоже воспитывали как истинного аристократа, ты не разделяешь чувство и выгоду.
— А ты сам-то разделяешь? — парировал Ворон. — Всерьез думал, что брак со второй принцессой снимет с нашего рода вину? Трижды «ха-ха»! Это я уже молчу о том, что ты согласился играть по правилам его величества.