АкаДЕМОНиЯ. Я - не чудовище! Я только учусь!

Юраш Кристина

— Почему он вообще приперся сюда? — орал кто-то из Лордов, отряхивая мантию.

— Очнется — спросите сами! — заметила Леди Альриша, поправляя косу.

Злобный гном очнулся, заморгал глазами и снова задал вопрос с непередаваемой интонацией картавого охранника: «Кто это сделал?».

— Зачем вы пришли сюда? — громко поинтересовалась «Бабушка Кейни», — Сейчас ведь не ваш экзамен!

— Марш глазами? — переспросил Заурак, — Вы издеваетесь надо мной? Какой марш глазами?

— Начинается! — вздохнул бородатый чародей, закатывая глаза.

— Улыбается? Кто улыбается? — спросил гном, — Я не позволю над собой смеяться! Ишь ты, нашлись умники! Молоко на губах не обсохло смеяться над Заураком!

Через

десять минут выяснилось, что в расписании Заурака закралась ошибка. Его экзамен должен был быть завтра, но почему-то в его экземпляре он стоял сегодняшним числом. Причем не в одиннадцать, а в двенадцать часов. Учебный отдел выгреб по полной программе. Поджав хвосты, они тыкали пальцем на Канцелярию, которая брызгала ядом, оправдываясь и сваливая вину на учебный отдел. Как говорил один телеведущий: «Совпадение? Не думаю!».

— И вот как после этого моей ученице сдавать теорию магии? — холодно заметил Асфард, — Он же ее прикончит…

Лорды и Леди стали совещаться. Через пять минут они озвучили решение. Впервые за всю историю Академии, в связи со сложившейся ситуацией, мне поставят зачет по теории магии автоматом. Я молча сидела на полу, растирая ушибленный локоть, глядя в спину уходящему учителю.

Сразу же после экзамена по ритуалам я отправилась в учебный отдел, чтобы расписаться в ведомости, а заодно сдать отчет о своем учителе, написанный за полчаса методом высасывания из пальца. Пока ждала, когда меня соизволят пригласить внутрь, я рассматривала дверь. На красивой двери из красного дерева были выведены золотые буквы «Учебный отдел». Меня попросили подождать минут десять, потому, что у них «обеденный перерыв». Прошло уже полчаса. От нечего делать с фырканьем «сколько можно ждать? Сколько можно жрать?» я решила внести коррективы в название отдела. С упорством Фублика я сковыривала букву «ч». Это заняло у меня семь минут. Остальные три минуты я наслаждалась новой и надо сказать очень точной характеристикой данного структурного подразделения. «У…ебный отдел» — гласила новая надпись. Не благодарите. Сама в шоке.

Мимо меня, выковыривающей краску из-под ногтей, проплыла Бульдожка, рассержено глядя в какую-то бумажку и сосредоточено сопя. Положив руку на позолоченную ручку двери, она подняла глаза и закашлялась. Резко обернувшись, она увидела меня, невозмутимо сидящую на подоконнике, как ни в чем не бывало. Не вынесла душа Бульдожки. Она метнулась ко мне и, тыкая пальцем в название, заорала на всю Академию:

— Твоя работа?

— А что такое? — я изобразила крайнюю степень недоумения, подняв брови. Средний палец был очищен. Остался указательный. Бульдожка схватила меня за руку и увидела остатки золотой краски под ногтями на указательном пальце. Еще бы! Он больше всех старался. На крики сбежались все.

— Вы только полюбуйтесь! — заорала она, демонстрируя мою правку.

Среди Лордов и Леди прокатилась волна смешков. Я даже отчетливо услышала чей-то голос, мол, а ведь как верно подмечено. У…ебный отдел в полном составе стоял, хватаясь за сердце, явно не понимая, за что их так покарала судьба в моем лице. Зря они так. На правду не обижаются.

— Это — она! — истерично и истошно орала Бульдожка, — Покажи палец! Видите, он в краске!

Она схватила меня за запястье, тыкая мой палец всем под нос, чтобы они убедились в том, то именно я — фашист от грамматики, оскорбивший обитель местной бюрократии.

Я выставила вперед указательный палец на манер пистолета. «Bang bang, my baby shot me down». Правду говорят, что отношение к окружающим зависит не только от того, чем они тебя окружили, но и с какой целью.

Опять чьи-то сандалики сбегали за моим учителем, который сначала немного не понял, за что конторские крысы

собрались вершить надо мной самосуд, а потом, бросив случайный взгляд на мою правку, чуть не лег рядом с остальными. Взяв эмоции под контроль, он вырвал меня из рук «правосудия», расписавшись на гневной «претензии», составленной прямо на коленке.

— Лорд Асфард! Вы почему зачеркнули букву «ч» на бланке? — заорала блондинка, разглядывая размашистую подпись.

— Я так понял, что вы сменили название, а бланк остался старым, — спокойно ответил некромант, вызвав приступ настоящей истерики среди зрителей, — Вы уже определитесь. Или бланк замените или название.

Я смиренно последовала за Асфардом, прикидывая как теперь за глаза, разумеется, будут называть эту вечножрущую обитель бумажек и папочек.

Была и плохая новость. Кран в моей комнате начал протекать. Не так, чтобы включил и отпрыгнул подальше, а просто стал надоедливо капать. «У какого молодца утром капает с конца?» — тоскливо подметила я, глядя на все это безобразие. Правильный ответ «у Мойдодыра», который выползает «из маминой из спальни». Спасибо тебе Корней Чуковский за моей счастливое детство, на которое я могу взглянуть с высоты взрослой фантазии и ужаснуться. И тебе Мэри Сью за последнюю каплю твоего волшебного шампуня. Все, сказка кончилась.

Операцию я спланировала еще в душе. Плохо, конечно, что я не покушала. Но ничего, годы бессмысленных диет и укрощения аппетита поставили меня на один уровень с невозмутимыми индийскими йогами. Пусть я не автотроф, но один день без еды могу пережить. Я прямо представила, как рядом со мной ходит седой и сгорбленный старичок — сенсей, заслуженный тренер по лечебно-учебному голоданию, а я сижу в позе лотоса, пытаясь укротить возмущенные вкусовые рецепторы и бурлящий желудочный сок под монотонное бубнение мантры. Часы пробили полночь, но спать пока рано. Операция «Ы-ы-ы». Почему «Ы-ы-ы»? Потому что, если он меня поймает, будет «Ы-ы-ы!»

Стрелки ползли по циферблату медленно, а я уже начала зевать. Глаза слипались, мысли рассеивались, подушка манила… Не время спать, Ника! Сегодня ты идешь на дело! Полпервого. Ладно, подожду еще полчасика и выдвинусь. Боже, как медленно тянется время. Я натянула носки и набросила халат. На старт, внимание, марш!

Выскользнув за дверь, я прислушалась. Надеюсь, что ночные посиделки — откровения сегодня не намечаются. На столе стоял мой остывший ужин. Преодолевая соблазн и контролируя слюноотделение, я осторожно продвигалась вперед. Тапки, разумеется, пришлось снять. Для конспирации. Теперь самое важное — не наступить на Фублика. В кромешной темноте приходилось шарить ногой перед собой. Одно неверное движение и от моего крика проснется вся Академия. В голове назойливо играла тревожная и грустная музыка из «Лебединого озера». Когда я дошла до лестницы, ведущей в его покои, тумблер в голове щелкнул и переключился на «В пещере горного короля». Я стала осторожно подниматься по лестнице, прислушиваясь к каждому шороху. Мне всегда было интересно, что может шуршать в темноте и почему оно не шуршит при свете? До чужой двери я добралась без приключений. Прислушалась. Тишина. Ничего подозрительного.

— Аверс… — едва слышно произнесла я, осторожно приоткрывая дверь. Спит? Спит. Я на цыпочках стала пробираться к двери кабинета, часто останавливаясь и прислушиваясь. Дверь в кабинет тихонько заскрипела, пробирая меня до мурашек. Я застыла на месте. Вроде бы, пронесло. Я бочком скользнула внутрь. Как же плохо, что здесь нет света! Ладно, попробуем без света. Если я сейчас зажгу свечку, то он сразу поймет, что ночью его обнесли. Тут даже человек никогда не смотревший Шерлока Холмса и считающего «индукцию» и «дедукцию» — ругательными словами, догадается, кто это сделал. Последние три слова нужно обязательно повторить с интонациями злобного гнома.