Акцент судьбы-2 (Главы 1-10)
Шрифт:
— А кто еще здесь обитает? — Ким тревожно всматривался в темноту леса.
— Если иметь ввиду подобные размеры, то шерстистый носорог и благородный олень. Носорог больше на открытой местности, а олень к нам не подойдет, он же благородный, не привык любопытничать.
— А медведи здесь не водятся?
Адмирал вздохнул:
— Водились, но браконьеры всех выловили. Здешние мишки не в пример лосям, мелкие и безобидные, так их в качестве экзотики по мирам продавали. Говорят, где-то еще сохранились, но пока они свою популяцию восстановят. Планета эта сначала
— А как же мы? В заповедниках же нельзя ни рыбу ловить, ни пикники устраивать.
Штабник рассмеялся:
— Что? Борец за природу? Успокойся. Мы находимся в зоне, не попадающей в территорию заповедника, тут в трех километрах первые самопоселенцы обосновались. Сейчас люди ушли, остался один отшельник, говорит — умереть здесь хочу. Как его не станет, и эта территория станет для нас недоступной, отойдет заповеднику. Если он не завещает ее кому.
— Стар отшельник?
— Не просто стар, он древний. Сколько ему лет неизвестно, а сам он или не помнит или скрывает. Погоди, как начнет темнеть заявится, народ пугать. Сам он каким-то образом в темноте не хуже кошки видит. Ходит вокруг, как леший из древних сказок ни дать ни взять — дух дремучего леса. А вообще интересный старик, знает много, говорит все правильно, заслушаешься. Ему только проповеди читать.
Медленно темнело. Рыбаки перебрались поближе к весело потрескивающему костерку, вокруг засновали летучие мыши, вспарывая воздух стремительным полетом, мошкара засуетилась около огня, впитывая исходящее тепло, а смотреть на огонь всегда считалось лучшим занятием.
Его присутствие Ким почувствовал давно, он обошел лагерь полукругом, вышел на берег реки, а потом медленно стал продвигаться к ним. Не дойдя метров сорока остановился, наблюдая из далека.
— Он здесь. — Сказал Ким своим спутникам.
Бронт кивнул:
— Как засек?
— Почувствовал. Стоит, за нами наблюдает со стороны реки.
— Обычно мы его не слышали, ходит он практически бесшумно, да и из-за шума воды его услышать сложно.
Отшельник, постояв еще немного, двинулся к костру:
— Вечер добрый, — приветствовал он сидящих у костра рыбаков, — смотрю у вас новенький появился.
— Здравствуйте. Доброго здоровья Вам. — Ответил Бронт. — А это наш молодой подающий надежды офицер. На сей раз, он Вас вперед заприметил.
Отшельник действительно выглядел глубоким старцем. Глаза скрывались за густыми бровями, давно не стриженная седая борода начиналась от самых глаз и доставала до груди, а там где она не прикрывала лицо проглядывалась посеревшая морщинистая кожа. Он задумался, глядя на костер. Остальные тоже молчали.
— Ты давно меня отслеживал, с того момента как только я вышел из-за сопки, — начал он говорить, не отводя взгляда от пламени, — у тебя был хороший учитель, настоящий мастер. Это он научил тебя видеть сквозь сумрак?
Ким
— Я не знаю. Может и он. Только учил он меня совсем другому, он учил меня боевому искусству, а это, он сказал, приходит позже.
— Да, он прав, — согласился старик, — способность видеть суть приходит позже, и не понятно, почему ты сейчас можешь это делать. Но ты можешь и это так.
— Только вот теперь знать бы, зачем это мне нужно.
— Никто не знает, зачем ему нужно жить, дышать, любить, ненавидеть. Но из этого состоит наша жизнь, и без всего этого нет жизни, в том смысле как мы ее себе представляем.
— Ну вот, начали философствовать, — проворчал Бронт, — присаживайтесь уважаемый поближе к костру, а то ночь холодная, да отведайте пойманной сегодня рыбки.
— Спасибо. Не откажусь. Вы люди добрые, зла в душе не имеете, почему бы не принять приглашение, исходящее от чистого сердца.
Отшельник с достоинством устроился у костра и взял предложенное угощение.
— Хорошо приготовили, — похвалил он, — давно я такой не пробовал. Кармаином приправляли?
— Точно. Было дело. — Кивнул адмирал, — Нравится нам эта ягода. Дух у нее лесной, густой.
— Когда люди здесь жили, они эту ягоду в качестве лучшей приправы собирали, в те времена ее трудно было найти, — стал вспоминать старик, — а теперь никто не собирает, вот и разрослась она в большом количестве.
— А алкоголь Вам не противопоказан? — поинтересовался штабист.
— Помаленьку все полезно, а помногу можно и чистой водой отравиться. — Ответствовал отшельник, принимая из его рук стопку с остатками коньяка.
Немного позже, насытившись, он стал рассказывать о тех людях, которые жили на этой планете, как постепенно хирел этот мир, как появились браконьеры и как с ними вели борьбу заезжие полицейские.
— Ну ладно. Притомил я Вас своей болтовней. Отдыхать вам пора. А я пойду к себе. — неожиданно закончил он, а потом повернулся к Киму, — Не уважишь старика, недалеко проводить.
Ким понял, что с ним хотят поговорить с глазу на глаз, и не стал возражать.
— Вижу в тебе возможности большие, которые позволяют видеть то, что другим недоступно, — заявил отшельник, когда они отошли от лагеря, — только не умеешь ты ими пользоваться, не пытаешься.
— Не получится у меня, времени на обучение нет, — возразил Ким.
— Вот чего у человека всегда в достатке, так это времени, только он об этом не знает, — старик задумчиво теребил бороду, уставившись в темноту, — но тебе надо научиться использовать свои возможности. А к принятию знаний ты готов, да и мне не с руки их в тайне держать. Сейчас трудно все это понять, но потом, когда откроется Дар, сам сможешь решить, нужен он тебе или нет.
— А не боитесь, что не того научите?
Отшельник кивнул:
— За многие годы я научился точно определять, кого можно учить, а кого нельзя. А что касается тебя, то силы в тебе уже проснулись, не умея ими пользоваться, можешь только хуже себе сделать. Так что, выбора то у меня все равно нет. Придешь?