Акцентор
Шрифт:
– Подумаешь. На прошлом дне рождения нас было двести сорок восемь… двести сорок девять, если считать труп в виде пьяного в хлам Боулмена.
Эрик Боулмен – рыжий анархичный подонок.
Он может прикинуться сумасшедшим Шутом, а затем, когда вы меньше всего этого ожидаете, приставит нож к вашему горлу.
Я перевожу взгляд на репродукцию Вермеера для того, чтобы девочки не заметили моей странной реакции. Эрик, проблемный кузен Эммы, входит в четверку монстров, известных своим насилием, драками, манипулированием и
Каждый из них обладает асоциальными наклонностями. Я бы назвала их социопатами или даже психопатами. Эти жестокие парни – будущая правящая верхушка, будущая власть. Слава богу, они редко посещают общие мероприятия и живут отдельно, нарушая главный закон Кингстона: не показывать свою привилегированность.
Больше всего я боялась самого безумного из них – Кинга. Хоть Кастил и был их негласным лидером, Аарон является настоящим воплощением зла и олицетворением анархизма.
Они так похожи, не так ли?.. Я имею в виду его и Аарона.
Первым делом я проверила его социальные сети, но он, как и сказала Вивьен, был в Нью-Йорке, время от времени выкладывая посты о своей бурной жизни. Алкоголь, размытые фотографии, новые татуировки на его тренированном теле, какие-то финансовые сделки и девушки. Много девушек.
Перед глазами всплывает его последнее селфи: светлые волосы, карие глаза, резкая линия челюсти и реалистичное тату паука прямо на уровне сердца. Этот парень обладает убийственной красотой и такой же невероятной харизмой, и хуже всего – он знает об этом, ведя себя, как гребаный Бог.
Он нарцисс и социопат. О, Аарон Кинг – определенно социопат.
Я раздраженно вздыхаю, машинально залезая в свой телефон. И снова это мерзкое чувство.
Но почему мне кажется?.. Я оборачиваюсь, растерянно вглядываясь в толпу студентов, но все заняты своим делом.
– Думаю, не стоит пока говорить о выступлении Эль. Как насчет твоей любимой британской группы и каверов Битлз? – спрашивает Катерина мягким голосом.
– Черт, мне нравится эта идея, – Эмма пристально смотрит на меня. – Что с тобой, Элеонор? Ты чертовски побледнела.
– Ничего… я просто задумалась.
Ложь.
Кэтти наливает чай и сует его мне под нос:
– Тебе нужно перестать тратить все свободное время на уроки музыки. Мне не нравится, как ты выглядишь.
Эмма поджимает губы:
– Может быть, Элеонор стоит почитать сказку о Гензель и Гретель, прячущихся в гребаном лесу. После обеда мы покажем тебя врачу. Это не обсуждается.
– О чем вы? – Кэт хмурится, смотря на меня с беспокойством.
Ну вот, я не хотела никого волновать.
– Со мной все в порядке. Правда, – ложь. – Не хотите съездить в Эдинбург на шопинг в следующие выходные?
Заодно пропустим отвратительное
– Не меняй тему, – говорит Эмма строгим голосом. – И ты не заманишь меня шопингом.
Легкая улыбка приподнимает мои губы.
– Правда?
– Конечно же нет.
Мы переглядываемся и смеемся, вспоминая, что было в прошлый раз: нам удалось скупить половину бутиков на Джордж-стрит, объесться самым вкусным фиш-энд-чипс в Шотландии и поссориться с какими-то байкерами в баре, потому что наши «Манчестер Юнайтед» проиграли их «Ливерпулю».
Катерина тяжело вздыхает, привлекая к себе наше внимание.
– Вы должны мне невозможно сладкий кофе, долгий рассказ и дюжину пончиков.
– Элеонор выступает спонсором, – Эмма пересаживается на мою скамью, чтобы обнять меня за плечи, и облегчение проносится по каждой клетке моего тела. Может быть, все не так плохо? И я быстро забуду про… ну вы знаете. – Я волнуюсь за тебя, Эль. Ты даже не начала беседу о своих растениях.
– Это тревожный звонок, – кивает Кэт. – Кстати, как твоя рука? Зажила?
Я машинально касаюсь левого запястья.
– Да, все отлично.
– Ты часто падаешь, – Эмма делает паузу. – С тобой точно все хорошо?
– Точно, не беспокойся, – отвечаю я. – И спасибо, девочки, – я обнимаю подруг, чувствуя, как в мои легкие проникает запах фрезий и вишни. – Едем в Старбакс?
Небольшая кофейня в Элгине – наше убежище, наполненное ароматным кофе, вкусной выпечкой и теплыми разговорами. Это должно сработать. Всегда срабатывало.
Девочки кивают.
– Едем в Старбакс.
Боже, благослови малиновый латте и кофейни. Аминь.
Обычно у меня есть строгое, идеальное расписание, которого я придерживаюсь, чтобы мой разум не сводил меня с ума.
Я также люблю составлять списки и вычеркивать пункты, чувствуя радость от того, что достигла хоть какой-то небольшой цели. Это ощущение приносит мне дорогие эндорфины и внутреннее спокойствие, за которым я гонюсь больше всего в своей жизни.
Чертов баланс.
И вот он безвозвратно, почти непоправимо нарушен.
Мой будильник звонит в шесть утра, я собираюсь, ухаживаю за растениями, после чего иду в конюшню и катаюсь на лошади, затем принимаю обжигающий душ, пакую сумку и отправляюсь на занятия.
Помимо обязательных предметов, мне необходимо заниматься латынью, философией, сольфеджио, играть на фортепиано и скрипке, а также посещать приют для бездомных, находящийся в Элгине – городе неподалеку от Кингстона.