Аккорды кукол
Шрифт:
6
Пожарных вызвали слишком поздно, когда дым уже вовсю валил из открытого кухонного окна. Это сделал кто-то из жильцов дома, расположенного напротив. Огонь охватил весь коридор и отрезал комнату от входной двери. Пробиться сквозь пламя было невозможно, и Вовчик, бросив супругу, задохнувшуюся от ядовитых продуктов горения, метался по балкону. Он что-то орал скопившимся внизу людям, грозил кому-то кулаком, зависал через карниз и вообще производил впечатление сумасшедшего. На все уговоры подождать и не прыгать отвечал бранью. Пожарные только подъехали и начали выдвигать лестницу. Одновременно, развернув шланги, вышибали дверь в квартиру на пятом
– Не трогайте, ради бога!
– сообразил кто-то из посторонних.
– Сейчас "скорая".
Вовчик стонал, царапая пальцами землю. Он все равно бы не смог встать - позвоночник в основании крестца был сломан и нижнюю часть тела уже парализовало. Он лежал на спине, уставившись в звездное небо, продолжая шепотом материться, и плакал. Потом с трудом узнал наклонившееся над ним лицо Карины.
– Вот... как... вышло...
– пробормотал он.
– Потерпите, скоро приедут, - сказала она, пытаясь отереть с его лица копоть и пот.
– Уйди... с-сука... поздно... береги... дочь...
– Что? Что?
– переспросила она, наклоняясь ниже, почти к самым губам умирающего.
– Огонь... Гера... убей... убьет... поздно... все... уйди... не видно...
– бормотал он, впадая в беспамятство. На какое-то мгновение он пришел в себя, осмысленно посмотрел на Карину и с каким-то злорадством прошептал: - Никто... из вас... от него... не спасется.
– Бредит, - произнес кто-то за её спиной.
"Он назвал имя Геры, почему?
– в растерянности подумала Карина. Неужели квартиру поджег мальчик?" Нет, невозможно. Этот человек действительно бредит.
– А вот и врачи, - добавил тот же голос, и он показался ей знакомым.
Она резко обернулась и чуть не вскрикнула - слишком велико было нервное напряжение, сконцентрировавшись этой ночью. Алексей Колычев стоял рядом, брезгливо глядя на лежащее тело.
– Я почему-то решил все-таки приехать, - сказал он.
– Что здесь у вас происходит? Ты не рада?
Вместо ответа Карина уткнулась лицом ему в грудь, заплакала, зашептала:
– Рада... любимый мой... не оставляй меня никогда...
Сейчас они сидели в её квартире, Карина уже успокоилась и заботливо подливала кофе в чашку.
– Ты ухаживаешь за мной как за своим мужем, - смущенно сказал Алексей. Но было видно, что он доволен.
– За ним я никогда так не ухаживала, - ответила она.
– Хочешь ещё что-нибудь?
– Тебя.
– Нельзя так... погоди!
– засмеялась Карина, отбиваясь.
– Ты сумасшедший!
– Вовсе нет. Я хочу тебя все время.
– Это ненормально.
– Я желаю и требую, чтобы мы немедленно пошли в спальню. Где ваше семейное ложе? Мы соединимся и там, и на постели дочери, в ванной под душем и здесь, прямо на столе. Где ты пожелаешь. Где нас застигнет страсть.
– Ну пусти! Нет, поедем к тебе...
– упрашивала Карина, но чувствовала себя тряпичной куклой с ватными руками и ногами, с пустой головой, в которой пульсировала только одна мысль: к нему! Сейчас же, пусть он возьмет меня... Он овладел
– Мы занимаемся любовью, а там внизу лежит мертвый человек, прошептала она.
– Его уже увезли, - ответил Алексей, легко подхватив её на руки.
Отнеся Карину в комнату, уложил на кровать, лег рядом. Теперь он раздевал её медленно, никуда не спеша, словно наслаждаясь видом обнажающегося тела. Она чувствовала, что огонь внизу не проходит, разгорается ещё сильнее - как пламя, пожравшее ту квартиру.
– Еще... хочу еще...
– шептала она, прильнув к Колычеву, теряя остатки сил и разума. Она вновь видела себя той девочкой, решившей поддаться на уговоры, сбросить одежду и просто попробовать, - ведь это, наверное, так забавно? И кто сейчас твердо проник в нее, шепча заклинания, тот или этот, или он один - первый, ужалив её в лоно, пустив сладкое семя; кто он мальчик, муж, любовник или змея? Карина содрогалась в любовном танце, а её блуждающий взгляд вдруг остановился на фотографии, где они были запечатлены втроем: Влад, Галя и она, с беспечными улыбками, полными надежды и любви.
7
Пернатый уснул, откинув голову и тревожно шевеля губами, словно продолжал драку. Иногда дергал рукой и вскрикивал, но глаза оставались закрытыми. Галя сидела на краешке дивана, подогнув колени, думала о своем. Она хотела уйти домой, но боялась: что скажут родители, увидев её такую? Блузка порвана, юбка тоже, от трусиков вообще остались одни воспоминания. И что же теперь делать? Кроме того, она не знала толком, где находится, и запросто могла заблудиться в незнакомом квартале. Подождать, когда этот парень проснется, попросить его проводить до дома? Но и самого Пернатого она тоже немного боялась, хотя он и вступился за нее. А что было бы, повернись все иначе?
Замерев от страха, от самих мыслей об этом, она вздрогнула: ей послышались чьи-то шаги. Нет, показалось. Вновь переживая случившееся, Галя задумалась. Почему им нужно только одно: грязь, грязь, грязь? Почему надо непременно сделать кому-то больно, унизить, разорвать, надругаться? Гера совсем не такой. Он и смотрит-то на неё как-то по-особенному. Не так, как другие мальчишки. А Людка - дура. Разве любовь - в этом? В том, чтобы как собаки... при всех... Она покраснела, дотронувшись до саднящей царапины, которую оставил Гусь своими ногтями. Кожа в укромном месте была сорвана, она провела пальцем ниже, коснувшись бороздки и нежных выпуклостей. Они были чуть влажные и словно дышали, как она сейчас, - прерывисто, требуя продолжить, не останавливаться, дойти до того места, где было приятнее всего. Во сне, дома, с ней случалось подобное, и она отвечала на требование созревающей плоти, ещё не осознавая собственного желания. И в удивлении просыпалась, испытывая томление и негу, какую-то смутную радость. Но сейчас, испуганно взглянув на спящего подростка, она поспешно отдернула руку.
Представив, как будет добираться до дома, Галя чуть не заплакала. Опять послышался какой-то шорох, там, на лестнице, ведущей вверх из подвала. "Если это вдруг произойдет, - подумала она, - то только с Герой. Я хочу этого и так будет". Наверное, по лестнице бегали крысы. "Интересно, может ли у нас родиться ребенок, каким он будет?
– снова подумала она. Похожим на меня или на Геру?" В прежней школе одна девочка из её класса родила, полгода назад. Сейчас созревают рано и ничего не стесняются.