Аколит
Шрифт:
– Спасибо, уважаемая, – уже привычно поблагодарил я спину “собеседницы”. Вот и поговорили, блин. Ну что, теперь придётся добиваться встречи с Вирном Нессарийским. Или послать всё нафиг, потому что времени и так ни на что не хватает.
Психология… не сказать, что её я совсем не знал. Экономика – неотъемлемая часть системы функционирования любого социума, а социум состоит из люд… ладно, из разумных. А у каждого разумного – свои тараканы в голове. Потому психологию студентам экономфака преподавали – кстати, тоже на пятом курсе. Ну, как преподавали? Скорее, рассказывали тем, кто желал что-то там слушать, и зачёт ставили за посещение десяти занятий. А от остальных просили “курсовую работу” – реферат на заданную тему, причём чисто для
К сожалению, с Таней я столкнулся с ситуацией, к которой меня никто и никогда не готовил – ни в институте, ни позже. Предполагается, что менеджер должен так или иначе повлиять на конкретное решение клиента, а вот помочь кому-то обрести цель в жизни – это уже работа совсем другого специалиста. Психолога, а то и психиатра. Которых в республике… нет?
Я остановился, взвесил в руках два увесистых томика – и прикладывать их к лицу не стал. Дебил. Вот… дебил. Ладно, психология – хотя непонятно, с чего я, собственно, взял, что нужного мне специалиста не существует в природе? С того, что в клинике Эрста сидел один-единственный дежурный врач, мастер на все руки? Так то Эрст, во-первых, а во-вторых – кто сказал, что к специалисту по мозгам не могут направить? А ещё – нафига я бросился сам оперировать химеру? Да, во время моей постоянной работы Охотником, а не набегами, как сейчас, оплатить услуги квалифицированного врача-мага Жизни мне было не по карману – это граждан лечат бесплатно, но не их собственность. Но теперь-то, с Таней я вполне мог относительно быстро набрать золота на операцию! Тем более, что самое дорогое у меня как раз было своё – добытое той же химерой! Деби-ил… Вот что значит – инерция, мать его, мышления: пожил полгодика в королевствах и привык рассчитывать только на себя. И хоть бы подсказал кто. Но, видать, все подумали, что я, забронировав за собой на сутки одну из лабораторных комнат для самостоятельных занятий студентов факультета Жизни, просто нарабатываю опыт на дорогостоящем материале. Проклятье, зла на себя не хватает.
Я, кстати, если подумать – даже не знаю, где здесь клиника. У магического Универа, надо полагать, она должна быть своя. Вот ведь, с Печатью гражданина у меня настолько не было никаких проблем со здоровьем, что я даже не озаботился информацию по лечебным учреждениям полиса узнать. “Умница” я и “молодец”, что сказать. А ещё менеджером себя считаю. Ну просто мать твою…
– …Ух ты, настоящая химера!
Студент в любом положении и состоянии по умолчанию всегда должен уметь делать две вещи: спать и читать. “Прикладная химерология” для аж четвертого курса (хотя предмет начинают изучать на третьем) оказалась сложновата для восприятия на ходу, а вот “Послеоперационный уход” я открыл… и закрыл, заложив пальцем страницу, только сейчас. На лестнице, где я с сестрой арендовал квартиру.
У некоторых зданий Университета Нессарии есть коновязи, но у большинства – нет. Аколиты и состоявшиеся маги из числа преподавателей перемещаются или пешком, или пользуются городским “автобусом”-дилижансом, если нужно попасть куда-то, куда ногами идти больше сорока минут. Проверять, влепят мне сразу штраф за антисоциальные действия, если Вспышка пощиплет ближайший газон или сначала ограничатся устным предупреждением я не желал, потому ходил как все. И, как многие, тратил это время с пользой. Машинально обходил прохожих, без участия разума поворачивал в нужных местах, не особо глядя по сторонам, раз уж верхового движения толком и не было. И иногда так углублялся в текст, что приходил в себя только уперевшись в дверь дома, куда шёл. А иногда и после не сразу возвращался к реальности. Сегодня, правда,
Так. Ладно. Ругать себя контрпродуктивно, работаем с тем, что есть. И, к слову, кто это у нас такой удивлённый в гостях объявился?
– Опять с учебником, братик? – отсалютовала мне половником от плиты Лада. – Что, тех ста двадцати пяти, что у тебя в комнате свалены, тебе уже мало?
– Ста пятидесяти двух, – поправил я её. – И не свалены, а аккуратно сложены.
– Да, да, – отмахнулась родственница.
– П-привет, – мило смущаясь, поприветствовала меня как всегда забившаяся в самый угол общей комнаты Ола. Ола, одна из девушек-первокурсниц с воздушного факультета, как-то незаметно для меня стала, похоже, лучшей подругой дочки Мартина. По крайней мере, именно на неё я частенько у нас дома по вечерам натыкался. Только сегодня она была не одна.
– П-привет, – скованно поздоровался незнакомый молодой аколит, тоже явно первогодок.
– Это Пак, парень Олы, – не отрываясь от готовки, пояснила мне сестрёнка. Я с удивлением посмотрел на тихоню, которая в этот момент пыталась одновременно самовозгореться путём достижения температуры красного каления (если судить по цвету лица) и провалиться сквозь пол от смущения. Какое счастье, что девушка – не пиромант. – Он её уговорил, чтобы она познакомила его с тобой.
– Со мной? – я оторвался от изучения состояния Печати сидящей на диване Тани. Магия жизни давала возможность оперировать без швов, потому лежать ей смысла не было, а вот разминаться или как-то по-другому физически себя напрягать волкоухой я запретил. И вообще взял обещание поменьше двигаться – пока.
– Пак – аколит Жизни, как ты, – всё так же за подругу отозвалась аэромант. – Почему-то ему приспичило с тобой пообщаться.
Я внимательно пригляделся к гостю, сразу заметив то, что упустил с самого начала: лёгкую зелёную светящуюся дымку, наполняющую тело. А не заметил я её по одной причине: тусклое свечение не концентрировалось в сияющую Печать. Не гражданин.
– Я потому и просил Олу, чтобы она меня сюда привела! – вынужденно преодолев непонятную мне робость, выпалил студент. – Она так много про тебя рассказывала!
– Про меня? – я, старательно приподняв бровь, посмотрел на ещё более сжавшуюся тихоню, увидел, как та стрельнула глазами в сторону, перевёл взгляд… ну, конечно.
– Ла-да, – самым задушевным тоном, на который был способен, позвал я. – Ты ничего не хочешь мне сказать?
– А чего сразу я-то? – возмутилась, но как-то не очень достоверно, двоюродная сестра.
– А кто? – фыркнул я, усаживаясь рядом с волкодевушкой. – Ну-ка, колись, что ты там такое про меня выдумала?
– Ф-ф! Выдумала, ага, – старательно глядя в сторону, огрызнулась родственница. – Просто… сказала, что ты занимаешься охотой на монстров, вот и всё. А что, нельзя было?
– Можно. Конечно, можно, – решил не устраивать разборки по пустякам я. – Тем более, что абсолютно ничего интересного в этом занятии нет. Много грязи и крови, много риска… и много скуки в промежутках между ними. Вот поэтому…
Я хотел сказать “и говорить особо не о чем”, но наткнулся на сияющий взгляд Пака. Да и у Олы глаза как-то подозрительно заинтересованно заблестели.
– Расскажите! Пожалуйста!
Первым движением души было послать перваков куда подальше. Но… собственно, а почему бы и нет? Хотят сказку? Получат сказку. Страшную!
– Степной варан – это такая длинная здоровенная приземистая ящерица-переросток. Чуть выше метра в холке, когда стоит – брюхо буквально на ладонь выше земли. Зато длина вместе с хвостом – шесть метров. Чешуйки на спине размером в пол-ладони, на брюхе, горле и боках – помельче, но всё равно стальной клинок их не пробивает…
– Под прямым углом не пробивает, – вставила Таня, иллюстрируя свои слова движением вилки. – Если бить против направления роста чешуи под углом – клинок нормально входит в плоть.