Аконит
Шрифт:
— Вы не слышите, что говорю?! Меня похитили! Его зовут Кай, но в документах записано Григорий Волков, он…
— Учёный, меценат, под его началом была отреставрирована княжеская усадьба, а сейчас бывший санаторий превращается в прекрасный центр для детей и подростков, имеющих… сложности. Елена Викторовна, вам не кажется, что здесь есть связь? — укоряюще заговорил он, но уже слышалось и раздражение, и зарождающийся гнев. — У вас всё спуталось в голове. Судя по документам, в Москве с вами произошёл несчастный случай. Что-то связанное с наркотиками. Понимаю, девочка из маленького
— Да вы хоть там были?! — не выдержав, заорала я, плача от бессилия.
Он предусмотрел всё. Боже, да в документах были даже подписи родителей о госпитализации после острого наркотического приступа. И дата — день, когда сбежала от Кая в первый раз. Только потом не спасли Лико с Эльзой, а откачали врачи и из-за того бреда, что якобы несла про волков, оборотней, наркотиков и прочего, меня поместили в психиатрическое отделение. А когда стало лучше — перевели сюда.
— Елена Викторовна! — оборвал мужик, сверкнув глазами и гулко ударив кулаком по столу. — Думаю, наша беседа окончена. Вы явно не в состоянии судить здраво. Ну ничего, в центре вам обязательно помогут!
И несмотря на отчаянные мольбы, просьбы о помощи, несмотря на всё, что ему говорила, под руки вывели из кабинета и вернули в камеру. Олег, увидев моё состояние, попыталась вытянуть хоть слово, но я сжалась на кровати в комочек боли, закрывая лицо волосами, прячась от всех и невероятно остро понимая, насколько я маленькая в этом мире. Насколько легко меня превратили в сумасшедшую девчонку, болтающую жуткие сказки про оборотней.
— Елена, тише-тише.
Тёплые мужские руки опустились на плечи, легонько сжав их. Затем он обнял, прижимая к груди и мне почудился любимый аромат парфюма. Свежий, горный и как мороз.
Зажмурившись изо всех сил, цеплялась за него, как утопающая за соломинку: он — моё спасение, он — тот, кто не даёт сойти с ума.
— Тише, милая моя. Соберись, принцесса. Девочка моя, спрячь слёзы!
— Арман, я так больше не могу, — простонала едва слышно, чтобы не услышал Олег. — Я так устала бороться с ветряными мельницами!..
— Но ты должна, малышка, — мягко возразил он. — Что ты умеешь делать лучше всего?
— Выживать, — ответила тихо, отстраняясь. — Я умею выживать.
— Убери слёзы, Елена. Он идёт за тобой, дорогая. Он уже близко.
Резко открыв глаза, посмотрела на пустую постель, а затем обернулась. В коридоре послышались шаги и негромкое пение.
Глава 16. Пиковый король
Ты — мой господин и судья.
В твоих руках отныне судьба моя.
Вырви из сердца свободу воли,
Чтобы скорее привыкла к новой роли.
Встав напротив решётки, уставилась на встревоженного Олега. От него не укрылись мои метания, а принятая стойка: сжатые добела пальцы, напряжённый
Я почти год не видела Кая. Не слышала его обольстительный голос, не чувствовала его запах на своей коже, не просыпалась в его объятиях, не засыпала рядом с ним, не чувствовала его внутри себя. Когда-то он был центром моего мироздания. Когда-то он был моим персональным богом, я поклонялась ему, исполняя малейшие желания, предчувствуя, что он хочет. Я делала всё ради него. Даже была счастлива.
А теперь одна только мысль о нём внушает животный ужас. Всё вспоминаю окровавленную звериную морду, рвущую тела людей на куски, слышу их крики и его довольный рык. Неоновые голубые глаза долгие месяцы преследовали во снах, прежде чем встретила Армана и почувствовала себя в безопасности. Недавно кошмары вернулись, воплощаясь в реальность. Сейчас встречусь со зверем лицом к лицу.
Если вдруг замучили тебя
Шорохи ночные в тишине
Лучше помолись, ведь это я,
Это я уже иду к тебе!
(Агата Кристи — Секрет)
Я узнала эту песню, услышав куплет прежде, чем он остановился напротив клетки. И сердце встало. Один вдох и дыхание замерло, перед глазами всё окрасилось в бесконечный голубой.
Он всё такой же. Его глаза как магниты, умные, внимательные к деталям, в них как будто бы есть и доброта, и мягкость, но на самом дне для самого внимательного зрителя скрывается правда — безумие живёт в этом мужчине.
Острая, ненасытная жажда прячется за стильной одеждой, аккуратной стрижкой, за дорогими часами и приятным парфюмом. Она прячется в его излишне мягких движениях, в том, как улыбается, как наклоняет голову, как красиво говорит. О, его голос! Тёплый, домашний, низкий, вибрирующий. Он весь — сплошной соблазн. Кажется, что у Кая нет секретов, что он простой и открытый, что его легко обмануть и одурачить.
Как же наивны овцы. За обманчивой мягкостью скрывается звериное нутро. За его добротой прячется насилие. Он — тот, кто прячет в подвалах своих жертв. Тот, кто насаживает на клыки невинных, кто любуется кровавыми рубинами крови, падающей с его когтей. Он — настоящее зло.
И с какой же любовью он смотрит на меня!
— Любишь, любишь, любишь или нет?.. Секрет?.. — растягивая последние слова песни, заканчивает он. — Здравствуй, Елена. Любовь моя, как же я по тебе соскучился!
Его слова оказались во сто крат хуже того, чем терзала себя долгими ночами. Мне виделись горящие голубые глаза, оскаленная морда: пасть, вооружённая сотнями клыками, и когти, цепляющиеся за шею, вспарывающие грудную клетку, вырывающие и давящие сердце. Предвидела тысячи вариаций мучительной смерти и ни в одной из них не было этих слов.