Акренор. (Трилогия)
Шрифт:
Фантом, идущий впереди, поднял руку и указал на небольшую поляну в низине около лесного ручья.
— Остановимся здесь, — негромко произнес он, но и этот тихий голос прозвучал странно в заколдованном ветром лесу. С одной стороны, он был тихим, но при этом каждое слово было слышно отчетливо, несмотря на то что отряд растянулся по лесу на полсотни шагов.
— Мы что, заблудились? — отрешенно спросил Лашан, наклонившись над дровами и пытаясь высечь искру.
— Вроде пока нет, — одними глазами улыбнулся Фантом. — Только карт этой местности у нас нет. Если
— Не понимаю, почему так? — Рем загородил телом крохотный разгорающийся огонек, давая возможность Лашану подбросить в него сухих иголок. Костер медленно начал разгораться. — На востоке крестьяне буквально лезут под орды кочевников, чтобы отвоевать новые участки земли. А здесь, в относительной безопасности, почти нет поселений.
— У побережья слишком каменистая земля. Ее очень трудно обрабатывать. Поэтому раньше тут жили преимущественно рыбаки, да местами можно было встретить поселения лесорубов. Но и они стараются селиться ближе к рекам, чтобы можно было сплавлять бревна. Все легче, чем на телегах. Так что здесь всегда пустовало. Говорят, в этих лесах даже видели гоблинов.
Лашан наконец откинулся от заполыхавшего огня и протянул к нему озябшие руки.
— Холодает, — заметил он, — нам нужно искать что-нибудь потеплее, чем мы имеем. Генерал был прав, в этой одежде зиму мы не протянем.
— Для этого сначала надо найти людей. — Вернувшийся на поляну Фантом сбросил рядом с костром пару нагулявших за лето жир куропаток.
— Никуда они от нас не денутся. — Около костра Лашан моментально расслабился, и жизнь для него вновь начала приобретать краски.
Внезапно язык пламени взметнулся над костром и лизнул руки мечника, едва успевшего инстинктивно их отдернуть. Он даже не сразу осознал, что пламя не обожгло его, а скорее бережно прикоснулось к его ладоням. А язычок пламени тем временем вернулся к своим собратьям, но, вместо того чтобы раствориться среди них, заплясал между собратьями, превратившись в крошечного огненного человечка.
— Огненный элементаль, — ошарашенно произнес Лашан, переводя взгляд с красной пляшущей фигурки на свои руки и обратно.
— Да вроде не похож, — недоверчиво возразил Мугра, — где это видано, чтобы они были такими крохами.
А человечек тем временем, кривлялся, помахивая огоньками-ручками и приплясывая на ножках, ступни которых терялись в пламени костра. На его красной головке даже можно было рассмотреть две темные точечки-глазки.
Когда маленькое чудо сделало сальто через спину, Мугра разочарованно вздохнул и обернулся проверить, чем занимается маг.
— А я-то думал, настоящий. — Голос Мугры звучал как у ребенка, у которого только что отобрали игрушку.
Маг улыбался во весь рот, слегка шевеля пальцами и неотрывно глядя на свое произведение. Наконец человечек отвернулся, обиженно махнул ручкой и шагнул к своим собратьям в
— Он и так почти настоящий, — гордо произнес Виктор, — немного огня, немного ветра, а все остальное — ваша фантазия. Вы сами дорисовали себе остальные детали. Самым сложным было сделать глаза, пока я не вспомнил, что говорил мне учитель. Мне пришлось немного охладить пламя в двух точках, оно стало темнее и выглядело, как глаза.
Король слушал сына молча.
— Таким образом, единственное, что мы можем сделать, — это за зиму поднатаскать наших солдат. Для этого воспользуемся опытом, накопленным нами в лагере капитана Тригора... Генерала Тригора, — поправился Грегор, вспомнив об изменении звания нынешнего командира гарнизона девятой крепости.
Король вновь оставил слова сына без ответа, и Грегор занервничал. За последние дни, проведенные в ожидании отца, он и так извелся, проверяя и перепроверяя противоречивые слухи, доходящие от южных дворян. Каждый новый шаг на следующий день казался ему ошибкой. Но всякий раз, когда он решал не делать ничего, он жалел о своем бездействии даже больше.
Как будто угадав его мысли, король наконец пошевелился и произнес:
— Лучше раскаиваться, чем жалеть. — Оставив сына осознавать эту короткую фразу, Лакар поднялся с трона и подошел к окну, открывающему вид на королевский парк, и задумчиво уставился на освобождавшиеся от листьев деревья.
Короткий порыв ветра заставил содрогнуться даже мощный дуб-патриарх, который, по преданию, посадил еще прадед нынешнего короля. Когда дерево вновь замерло, то его ветви недосчитались многих листьев, красными сполохами планирующих на землю. Непродолжительный локальный листопад на миг заставил Лакара отвлечься от насущных проблем и затаить дыхание, наблюдая за осенним чудом. Только когда последний, самый медлительный лист неохотно коснулся выцветшей травы, король осознал, что его легкие уже начинают болеть, и сделал глубокий вдох.
— Ты сделал все верно, мой сын, — обернулся он к Грегору. — Я назначил совет на завтра, и на нем мы обсудим все в деталях, но все, что ты сделал, было правильным. Ты действовал, а не ждал, а это главное. Думаю, что надо было послать даже больше войск на юг, но здесь нам остается только гадать. Слишком все странно, слишком противоречиво. Этим летом у меня не раз возникало ощущение, что мы не видим каких-то очень важных фактов даже не потому, что они хорошо спрятаны, а из-за того, что мы не хотим их видеть.
— Кого ты оставил править в Рондориуме, отец? — спросил Грегор, пытаясь перейти на более понятные для него темы.
— Я еще не решил, но, думаю, что это может подождать до следующего лета. — Король вернулся на свой трон и неожиданно сменил тему. — Значит, ты остановил свой выбор на юной Анне рода Клото?
— Я не могу быть уверен, — заколебался принц, — мы с Анной пока не обсуждали эту тему... Но если она даст свое согласие, то это была бы честь для меня... Если, конечно, мой отец не будет возражать...