Акробат. Дилогия
Шрифт:
— Молодой человек, вы ничего не забыли?
— Я? Что вы имеете в виду? — удивился Леха.
— Ну, как же, — обиженно произнес врач, — Мое время, знаете ли, стоит немало. Не мешало бы заплатить.
— Насколько мне известно, — сказал Алексей, — в отношении меня вы свои профессиональные знания не использовали, а по другому вопросу — не помогли. За что же платить?
— Молодой человек, пока вы отнимали мое драгоценное время, я мог принять какого-нибудь влиятельного больного и заработать немалую сумму денег.
— Кого принять, разрешите спросить? — Алексей
— Вот сукин сын, крохобор чертов, — думал Леха, пересекая площадь, — Надо бы ему в дюндель, да скандалы не нужны. Но еще пара таких визитов, и жрать будет нечего.
На другой стороне площади находился кабинет еще одного эскулапа. Но прием его закончился как раз в тот момент, когда Алексей заглянул к нему.
— Нет, нет, молодой человек, на сегодня — ик…ик… — все. Я очень устал, — сказал он заплетающимся языком, икая и шмыгая мясистым красным носом, отчего сразу стала понятна причина его усталости.
— Ну и ладно, — подумал тот. Эскулап тоже не был Доком.
Побродив часок по площади и, поняв, что сегодня остальных врачей искать бессмысленно, Леха задумался. Куда податься, назад к Пузану или к торговке фруктами? Все же усталость многодневных скитаний взяла свое. Он решил вернуться на постоялый двор, хорошо поужинать и завалиться спать. А дамочка никуда не денется, уж больно горячо приглашала.
Когда он зашел в обеденный зал постоялого двора, там уже было полно людей. Заказав ужин, Алексей еле нашел свободное место за длинным столом. Служанка поставила перед ним какую-то размазню с большим куском мяса, овощи и кувшин вина. Взяла она за это столько, что Леха не удержал вздоха, вспоминая свою щедрость в кабинете врача. Так мысленно проклиная жадного лекаря, он принялся за еду. Не особенно обращая внимание на вкус, Леха проглотил содержимое обеих тарелок, но не смог не скривиться, хлебнув вина. «Уж лучше бы захватил с собой Гулякин бурдючок» — подумал он.
— Господину не нравится вино? — послышался откуда-то сбоку скрипучий голосок, — Может господин угостит человека, у которого нет денег даже на эту кислятину?
Алексей повернул голову. Рядом с ним сидел худой невысокий человечек средних лет, неряшливо одетый, растрепанный и небритый, и просительно заглядывал в глаза взглядом голодной бродячей собаки. Леха подумал, что на Земле таких называли бы бомжами или алкашами, но здесь ценности другие — кто его знает, что за человек. Он налил до краев глиняный стакан и подвинул соседу.
— Благодарю, молодой господин, да помогут вам боги, — рассыпался в благодарностях попрошайка, но пить, почему-то не спешил.
— Чего не пьешь-то, брезгуешь из моего стакана? — удивился Алексей.
— Что вы, что вы, господин, как можно. Просто жду самого интересного. Сейчас должно начаться.
— И что же должно начаться?
— Как, что, молодой господин?! Кулачные
Хотя Алексей чувствовал себя усталым, любопытство пересилило, и он остался посмотреть зрелище. Действительно, не прошло и четверти часа, как все пришло в движение. Добровольные помощники кинулись расчищать середину зала, сдвигая столы к стенам. Какие-то люди бегали между столиками и перешептывались друг с другом. Наконец, в центр зала вышел глашатай и объявил, что первыми драться будут Волк и Булыжник.
— Неинтересно, — сказал попрошайка, — победит Булыжник, он явный фаворит. Но, если есть деньги, можно на этом что-то выиграть. Правда, не много. — Он достал несколько медяков и протянул человеку, собирающему деньги на ставки.
— А на вино, стало быть, нет? — усмехнулся Алексей.
— Вот выиграю, будет и на вино. И тебя, господин, угощу, — собеседник ни мало не смутился, — А ты почему не ставишь?
Выиграл он всего один медяк сверх своей ставки, и был очень доволен. На радостях продолжал жужжать на ухо Алексею на кого следует, а на кого не следует ставить.
— Ну, тут все понятно, Дубина и Танцор, — зашептал он, — Танцор боец никудышный, считанные разы здесь выигрывал, зато Дубина — о-го-го! Любому зубы пересчитает. Жаль, много выиграть тут не удастся. — Он снова начал доставать монетки и ставить на Дубину.
— Ну, чего ты сидишь, господин, чего не играешь. Это, ведь, так интересно, и деньги-то лишними не бывают.
— Ладно, уговорил, — не выдержал натиска Леха. — Эй, парень, иди-ка сюда. Все — на Танцора, — он бросил на поднос сборщика ставок все имеющиеся у него медяки.
— С ума сошел, — чуть ли не за руку схватил его сосед, — Ну, парень, ты — дурак. Плакали твои денежки.
— Может, и плакали, — подумал Алексей, — а может, и нет.
В это время в центре зала Дубина так зарядил с левой Танцору, что тот отлетел к самой стойке. Хорошо еще, что удар пришелся в плече. Попади Дубина Танцору в голову, того бы уже уносили ногами вперед. Как-то, к месту вдруг вспомнился анекдот, в котором внутренний голос потешался над своим хозяином: «Объегорил, объегорил!».
Дубина, очевидно, решил долго с соперником не тянуть и со всех ног кинулся к стойке, занося для удара огромный правый кулак. Да, вот беда, то-ли ногу подвернул, то-ли просто споткнулся. Как бы то ни было, амбал проехал подбородком по полу и остановился у самых ног Танцора. Сразу стало понятно, за что тот получил свое прозвище. Он исполнил такой танец на туше Дубины, что того вскоре пришлось отливать водой. Победа была полной. Дубину отволокли к стене, и там им занялся костоправ, тот, наверное, о котором говорил Пузан.