Аксель и Кри в Потустороннем замке
Шрифт:
— Странно… — пробурчал мальчик. — Что ж, все спешат сегодня…
Ещё раз поблагодарив птерокур (в том числе за безумную дерзость) и пожелав им счастливого полёта, он потянул Кри за руку. И оба побежали к домам.
Одна улочка, другая, третья… Полиция, должно быть, располагается ближе к центру, но где тут центр? И, как назло, ни одного прохожего — что вполне обычно.
— Сюда! — выдохнул Аксель, увидев вывеску «Аптека», рванул стеклянную дверь и заскочил внутрь.
— Простите… где здесь… полиция? — задыхаясь, простонал он, отирая пот с пылающего лица.
Молоденькая
— Совсем рядом… Третий поворот налево, а там увидите. Что-нибудь случилось? — спросила она. — Здесь есть телефон!
— Нет-нет, спасибо. Просто… нам нужно.
— Не за что, — улыбнулась аптекарша. И гордо добавила: — У меня тоже есть дети. Мальчик и девочка.
«Что же с ними станется нынче вечером?» — подумал Аксель со сжавшимся сердцем. И сказал:
— Возьмите их сегодня вечером погулять в горы… в какую-нибудь глубокую пещеру!
И, не глядя на продавщицу, выскочил вон.
— Скорей, Кри! Время дорого…
Они свернули за один угол, другой — и Кри дёрнула брата за локоть:
— Да вон же!
Аксель повернулся влево и увидел впереди высокую старинную башню с флюгером и флажком на крыше, коваными решётками на окнах и обветшавшим каменным крыльцом. Впрочем, вывеска «Криминальная полиция» была вполне современной.
— Такое маленькое здание! — подивился мальчик на бегу.
— Да ведь… и городок… маленький, — пыхтя, напомнила Кри. — Но уж телефон-то у них наверняка есть! А может, даже, и вертолёт.
— Жди, как же… — хмыкнул Аксель. — Но на прогулку в машине можешь рассчитывать!
Они миновали полицейскую парковку, на которой сейчас не было ни одной машины, и Аксель рванул на себя тяжёлую парадную дверь со старинными металлическими скобами. Эти скобы неприятно — или приятно? — напомнили ему дверь его комнатки в Потустороннем замке. Первой вбежала Кри.
— Здравствуйте! — звонко выпалила она, ворвавшись в помещение. — Мы — сестра и брат Реннеры, которых все ищут!
«Как темно, — успел подумать Аксель, когда тяжёлая дверь захлопнулась за ним. — Где же свет? И… и где тут у них дежурный?»
Он почти никогда не бывал в полицейских участках, но знал, что дежурный (либо внимательный и понимающий окровавленного свидетеля с полуслова, либо бестолковый и ленивый — смотря по фильму) обязательно должен быть. И Кри, ещё более сведущая в таких делах, похоже, разделяла его недоумение.
— Ох, Акси… — вымолвила она. — Мы… мы, похоже, вошли в заднюю дверь.
Она, несомненно, была права. На первом этаже — безлюдном и тихом — не было ни души. Только пара трухлявых стульев, треснувшее зеркало, древний платяной шкаф с висящей сломанной дверцей… И толстенный слой пыли! Пыль лежала везде — на полу, на мебели, на шаткой лестнице с покосившимися перилами, которая вела наверх. Ноги обоих детей буквально утопали в белом, пушистом пылевом ковре.
— Да здесь же тысячу лет не убирались! — изумился Аксель. — Вот неряхи! Что значит — провинция…
— Пошли назад! — выпалила Кри, держась за бок. — Парадный вход должен быть за углом.
— Возможно… — медленно сказал Аксель, чувствуя, как кровь отхлынула от его щёк. В голове его всплыли
— Кри! Сколько поворотов мы сделали от аптеки?
— Три… Нет, кажется, два. Да какая разница? Здесь же вывеска.
— Да… вывеска… — тоскливо прошептал Аксель, стараясь загородить от Кри лестницу. Но та и не думала её разглядывать. Она метнулась назад и повисла на ручке двери.
— Не открывается! Видно, защёлкнулась… Акси, помоги!
— Не стоит, — вяло сказал мальчик. — Она не откроется. Пойдём, Кри, наверх. Может, там и есть кто-нибудь…
— Ну ещё бы нет! — негодующе начала Кри, делая шаг к лестнице. И увидела то, что сперва пытался загородить от неё брат. Перила. Источенные червями, полусгнившие балясины в форме знакомых и ненавистных фигурок. Кри тоже побелела, как молоко, покосилась на брата, но ничего не посмела сказать. И оба медленно, как в страшном и бесконечном сне, начали подниматься наверх, растеряв всю былую прыть.
Второй этаж был вовсе пуст, если не считать огромного стола для совещаний, на котором вполне хватило бы места для битвы при Ватерлоо. Третий этаж заполняли разные странные механизмы, шипастые, крючковатые и покрытые тёмными ржавыми пятнами. Акселю почудилось в них что-то смутно знакомое. Но где он их видел — в музее, или на картинке, и видел ли точно вообще — он не мог припомнить. Выше был только чердак, и дети поднялись туда просто-напросто от отчаяния. Чтобы оттянуть неизбежное. Разумеется, и там не было никакой полиции. Только ржавые старинные часы грушевидной формы под потолком, в паутине, да узкое закопчённое и довольно высокое окошко, в которое Аксель попытался заглянуть. И всюду пыль…
— Ну? Что там, снаружи? — с притворным интересом спросила Кри. Хотя ей было ясно, что снаружи могут быть только крыши соседних домов.
А вот Аксель не был в этом так уверен. Он ещё раз огляделся, выволок из тёмного угла продавленный стул, встал на него и выглянул в оконце.
— Мы движемся, — спокойно сказал он, спрыгивая на пол.
— Как — ДВИЖЕМСЯ? КУДА? — выдохнула Кри, беспомощно оглядывая помещение — казалось бы, совершенно неподвижное.
— Не знаю, — ответил Аксель, хотя прекрасно знал, и знал, что она это знает. — Но сейчас мы в горах. Я видел их вершины… Судя по ним, Кри, мы движемся с не меньшей скоростью, чем прилетели!
Затем сел на стул, вздохнул и свесил руки.
— Нет, Штрой не передумал, — медленно сказал мальчик, словно отвечая на безмолвный вопрос сестры. — Могу поспорить, он с самого начала так решил.
— А может, это из-за полиции? — со слабой надеждой спросила Кри. — Мы пообещаем, что не пойдём туда, и…
— Да соображай же ты хоть что-нибудь!!! — так крикнул Аксель, что стекло в оконце задрожало. — Если он и впрямь хотел нас отпустить, почему эти цыпочки со скоростью ракеты не перенесли нас прямо домой?! Тем более, раз он так торопил нас с решением? И почему, наконец, он простым заклинанием не перенёс нас к нашим родителям, или их к нам в замок — за одну секунду? Да потому, что они ему тут нужны не больше, чем Фибаху! И чтобы мы виделись с ними в Мюнхене, ему тоже не нужно…