Акселерандо
Шрифт:
Первый запускает пятерню в волосы. Состаривающее прикосновение заставляет мелкие черные кудри на мгновение блеснуть серебром. «Скажи, Пьер, делать покровительственные заявления – это все, чему ты научился, трахаясь с Амбер?»
Пьер глядит на него, источая взглядом столько яда, сколько, наверное, может произвести дополненный девятнадцатилетний. «Скажи спасибо, что у нее нет здесь ушей». Он крепко сжимает стакан в руке, но действующая в баре модель физики не позволяет ему раздавить его. «Ты нажрался, Борис».
В направлении, где сидит кошка, ледяными колокольчиками раздается смех. «Заткнись, ты» - говорит Борис, глядя в сторону кошки. Он опрокидывает
«Хорошо она тебя одолевает» - замечает Пьер.
Борис снова вздыхает. «Очевидно. А вот если б мы поменялись местами...»
«Да-да-да, ты бы мне сказал, что в погоне есть удовольствие, и что если ты славно приударил, а не сидел сиднем, ты почувствуешь себя совсем по-другому, даже если тебя отошьют, а я, одинокий и мрачный, не поверил бы ни единому твоему слову, и так далее». Пьер фыркает. «Жизнь не честная штука, прими это».
«Пойду ка я». Борис встает.
«Держись подальше от Ан» - говорит Пьер, еще испытывая раздражение. «По крайней мере, пока не протрезвеешь».
«Тихо ты, я уже. На что мне сторожевая ветвь [164] , по-твоему?” Борис раздраженно моргает. «Усиливаю социальный контроль. Гм-м, обычно он не позволяет так напиться. Во всяком случае, когда возможен публичный ущерб репутации».
Он медленно растворяется в разреженном воздухе, и Пьер остается в баре наедине с кошкой.
164
На момент повествования уже можно детально управлять всеми подсистемами сознания. Поток – просто мыслительный процесс, занятый чем-то одним, ветвь – часть сознания, наделенная чертами личности, отражение – полная копия вектора состояния, отдельно созданная для выполнения каких-либо целей. В других местах ветвь – это отражение, долгое время существовавшее как самостоятельная личность – обычно это ясно из контекста. Сторожевая ветвь - тот мудрый наблюдатель, который обычно стоит на краю сознания и трезво анализирует все происходящее.
«Сколько еще нам терпеть эту фигню?» - громко вопрошает он. Нервы истрепались, и в карманной вселенной корабля споры, кажется, могут плодиться вечно.
Кошка даже не оглядывается. «В нашей текущей системе отсчета мы сбрасываем отражатель и начинаем торможение через два миллиона секунд. Вернемся домой через пять-шесть».
«Большой разрыв. Какое отставание от основной культуры уже накопилось?» расслабленно спрашивает он, и щелкает пальцами: «Официант! Еще коктейль. Такой же, если можно».
«О, наверное, десяти- или двадцатикратное по сравнению с самим уровнем прогресса в системе на момент вылета» - говорит кошка. Если ты следил за новостями из дома, то, наверное, заметил значительное ускорение прогресса в использовании маршрутизаторов с коммутируемой квантовой запутанностью. Там происходит еще одна сетевая революция, только эта завершится за месяц, потому что они используют уже имеющиеся подземные сети темноволокна».
«Коммутируемая...запутанность?» Пьер качает головой, задумавшись. Безликий официант в черном галстуке и длинном накрахмаленном фартуке идет через бар и подносит ему стакан. «Кажется, это я почти способен понять. А что еще?»
Кошка перекатывается на бок, выпускает когти
«Пошла бы ты, туда же, откуда пришла» - отвечает Пьер. Он берет стакан, снимает глясе - вишенку на коктейльной палочке – швыряет ее в сторону спиральной лестницы, ведущей вниз в туалет, и разом опрокидывает в глотку почти все содержимое стакана, розовую тающую жижу с послевкусием карамелизованных шестиуглеродных сахаров и этанола. Он с размаху ставит стакан обратно, и едва не расплескавшиеся остатки свидетельствуют о том, что он тоже балансирует на краю серьезного подпития. «Торгаш!»
«Влюбленный наркозависимый примат» - беззлобно ответствует кошка. Она перекатывается на ноги, выгибает спину и зевает, показывая миру белоснежные клыки. «Эх вы, обезьяны. Если бы я заботилась о вас, мне пришлось бы забрасывать песочком за вами». В кошачьем выражении сквозит смущение. «То есть, хоронить бы мне вас пришлось» Она снова потягивается и оглядывается на пустой бар. «Кстати говоря, когда ты собираешься извиниться перед Амбер?»
«Я не собираюсь перед ней извиняться, мать твою!» - кричит Пьер. Он пытается уйти от следующей за этим неловкой тишины, попытавшись осушить стакан, но первым в глотку попадает лед, и Пьер, закашлявшись, разбрызгивает половину содержимого по столу. «И не подумаю» - тихо сипит он.
«Гордость зашкаливает, а?» Кошка шествует к краю бара, подняв хвост и загнув его кончик в кошачьем знаке вопроса. «Как и у Бориса с его подростковой озабоченностью женщинами? Вы, приматы, так предсказуемы. И кто догадался запустить межзвездный корабль с командой подростков-послелюдей?»
«Иди нафиг» - говорит Пьер. «Мне тут предстоит как следует выпить».
«По Максимуму, предполагаю» - многозначительно отвечает кошка, отворачиваясь. Но угрюмый юноша не находится, чем ответить, разве что наколдовать из бездонных корабельных запасов еще выпивки.
***
Тем временем, в другом разделе ячеистой реальности Выездного Цирка другая версия все той же самой кошки (имя – Айнеко, характер – саркастический) беседует с дочерью своего бывшего владельца, с королевой Империи Кольца. Аватару Амбер на вид лет шестнадцать, у нее растрепанные светлые волосы и заостренные скулы. На самом деле все не так: в субъективной системе отсчета Амбер сейчас половина третьего десятка, но видимый возраст немногое значит и в сим-пространствах, населенных выгруженными сознаниями, и в настоящем мире - послелюди стареют с различными скоростями.
Амбер, в черном лоскутном платье и переливающихся пурпурных гетрах, расслабленно развалилась поперек подлокотников того, что считается неформальной версией ее трона, вычурной бессмыслицы, вырезанной из монокристалла углерода, допированного полупроводниками, и в отличие от настоящего трона на орбите Юпитера, являющейся не более, чем предметом мебели в виртуальном пространстве. Картина очень похожа на утро после бурной вечеринки в готическом ночном клубе, обставленном по всем канонам и солидно придерживающемся корней: застоявшийся дымный воздух, мятый бархат, деревянные церковные скамьи, сгоревшие свечи и мрачные картины в стиле польского авангарда. Любое королевское высказывание, которое могла бы произнести Амбер, было бы безнадежно испорчено тем, как она перекинула ногу через подлокотник трона и как вертит в пальцах шестикоординатный указатель. Но это ее личные аппартаменты, и она не при исполнении. Королевская персона включается только для формальных и корпоративных событий.