Аксиома подлости
Шрифт:
– Илюша, Борьку можно вылечить. Я знаю, как. Но для этого нужны огромные деньги.
Илья снисходительно глянул на сестру.
– В Америке проводятся секретные опыты по замораживанию добровольцев в криогенных камерах. Их планируют разморозить тогда, когда наука найдёт способ лечения их заболеваний. Для многих это единственный шанс.
– И кто тебе об этом нашуршал? – перебил Илья.
– Интернет. Там даже есть адрес клиники в Лос-Анджелесе и телефон. А стоит это…
– Секретные опыты? В Интернете? Оля, ты же не девочка малая! – Илья ещё более снисходительно приобнял сестру.
– Но
– Ты хочешь провернуть подобную афёру у нас? – улыбнулся брат, – между прочим, я тоже подумывал об этом. Я слышал, в Москве есть фирмы, продающие планеты и участки на Луне. И всякие новые русские охотно расстаются с деньгами.
– У нас это невозможно. То есть невозможно организовать ЧЕСТНУЮ фирму. А в Америке или, например, в Японии, где развиты высокие технологии, это вполне реально, – настаивала на своём Ольга, – вон, везде говорят, что опыты по клонированию проходят удачно. А если законные опыты проходят удачно, то ты подумай, сколько проводится подпольных опытов! Наверняка они уже давно клонировали человека, просто…
– Это сделали в тайных лабораториях ФБР, – закончил Илья, – Оль, я понимаю ход твоих мыслей и желание позаботиться о сыне. Взвесь всё ещё раз и подумай – мы с тобой не миллиардеры, которые легко могут отдать миллион-другой ради того, чтобы засветиться на первых полосах газет и прослыть взбалмошными оригиналами.
– Я думала, – не унималась Ольга, – шансов вылечить Бореньку у нас нет. То есть они равны нулю. А шансы на удачное проведение опыта по заморозке – десять процентов. Понимаешь? Десять!
– Рекламные цифры, – махнул рукой Илья, – Оля, пойдём ужинать.
Прошёл год. Илья как раз вернулся из двухнедельной туристической поездки по Штатам. Только он не бегал, как сумасшедший, за экскурсоводом по музеям, Голливудам и прочим Диснейлендам. У Артиста были свои, никому не ведомые цели.
В Шереметьево-2 Илью встретили милиционеры в штатском и попросили проехаться с ними. Через два часа он узнал, что Ольга попалась на элементарной и ещё ни разу не подводившей их афёре с квартирой. Покупателем, с которым Ольга оформляла договор, чтобы получить аванс и затем исчезнуть с помощью фальшивого паспорта, оказался сотрудник отдела по борьбе с экономическими преступлениями.
«Козёл» патрульно-постовой службы неторопливо двигался по улице Народного Ополчения в сторону метро «Октябрьское поле». Ночной улов сегодня был небогатым, вернее, он пока вообще отсутствовал. Первый подозрительный пьяный тип ткнул в лицо сержанту ксивой налоговой полиции, а от второго неподъёмного бомжа так воняло, что менты плюнули и решили оставить бедолагу под любимым забором. Болтающиеся на боках рации традиционно верещали о своём, и патруль в количестве двух человек и одного «Калашникова» откровенно скучал.
Неожиданно из дворовой темноты на освещённый тротуар выбежала рыжеволосая девушка в короткой юбке, зелёном пуловере и белой ветровке.
– Смотри, – водитель кивнул своему напарнику.
Некоторое время «козёл»
– Тормознём, – зевнул сержант.
Но это оказалось не так просто, потому что беглянка всё-таки заметила коричневый джип с синей полосой и ринулась поперёк улицы. Патрулю пришлось разворачиваться в неположенном месте, обгонять любительницу ночных марафонов и буквально хватать её. Девушка тяжело дышала, вырывалась, размахивала руками, но сопротивлялась молча. Сержант применил мужскую силу, заломил руки жертвы и, сцепив их наручниками, запихнул в раскрытые задние двери машины. Сам же запрыгнул следом, дабы предотвратить неадекватную реакцию пойманной беглянки.
Тут-то милиционер и обратил внимание на её, мягко выражаясь, необычный внешний вид. Миловидное лицо девушки украшали синяки и царапины, причём несколько свежих слабо кровоточили. К тому же зелёный пуловер, ветровка и юбка забрызганы чем-то тёмно-красным, колготки порваны, длинные волосы растрёпаны, а взгляд…
Мэй хрипела, срывая дыхание, и злобно, с ненавистью сверлила стража порядка застеленными пеленой безумия зелёными глазами. Тот, поправив автомат на груди, приказал:
– Документы давай!
Но на Мэй эта фраза не произвела впечатления. Она вообще ничего сейчас не соображала и снова набросилась на сержанта…
Сдавая её дежурному лейтенанту в ближайшем отделении милиции, патрульные излучали счастливую радость по поводу того, что, наконец, избавились от буйно помешанной. Перед тем, как очутиться в обезьяннике, Мэй обыскали, причём делал это мужчина, осмотрели руки и не обнаружили ничего – ни вещей, ни документов, ни следов от уколов.
Сняв наручники, её швырнули на пол обезьянника и с лязгом закрыли дверь. Обессилевшая Мэй уже не стала бросаться на решётки, как бешеная кошка, а лишь тихо отползла в угол и свернулась там, спрятавшись от мира и света.
В обезьяннике стояла деревянная скамья, на которой могли усесться три человека. На ней дремала неопределённого возраста женщина с заплывшим лицом и свисающими прядями грязно-серых волос, одетая в заляпанные спортивные штаны, свитер и чёрную рваную куртку. Шум разбудил её, и женщина с любопытством уставилась на вновь прибывшую.
Глава 6. Благородный мотив
По разумным причинам ничего не делается. Особенно – деньги.
Мартынов, возглавляющий ЗАО «Август-92», занимался производством и продажей товаров для детей семь дней в неделю и триста шестьдесят пять дней в году. Поэтому утром в субботу он как всегда прибыл в центральный офис, находящийся на Лобненской улице в здании НИИ комплексной автоматизации, и традиционно начал день с просмотра новой почты, как обычной, так и электронной.
Набрав на клавиатуре пароль, Мартынов вошёл в систему. Вскоре на мониторе высветился список пришедших на его личный адрес сообщений, всего их оказалось двенадцать. И первым в этом списке было сообщение, озаглавленное «Дочь»: