Аксиома подлости

Самойлов Алексей

Вакуров и Женька рассматривали какую-то книжку возле лотка с мороженым. Наташа быстро-быстро прошла мимо них и бегом направилась к выходу из аэровокзала.

Имя автора ни о чём не говорило. Женька открыл первую страницу – любимая книжка

Мэй оказалась сборником стихов, переведённых с английского, и Вакуров сразу же утратил к ней интерес. А Женька прочитал про себя:

Энн Ривер А потом, кто убит был в спектакле, Подойдут на поклон к авансцене. В реквизит возвратятся пентакли, Шпаги, шляпы – старьёвщик оценит. Мы из жизни скроили сценарий, Сжали, сплавили – не для оваций. Мы играли себя. Мы играли Без суфлёров и декораций. Где слеза по бумаге черкнула, Там корнями слова зацепились. Мы волшебную ось покачнули, И незримые связи явились… Мы любили, страдали, шутили, Пара

гениев, магов несчастных. Сколько новых миров сотворили, Сколько старых разбили на части! Всё забудь. Отгремела премьера. Подойди, улыбнись, сделай милость. Но… растаяли кресла партера, Постановка нам только приснилась! Никогда, кто убит был в спектакле, Не придут на поклон к авансцене. Мы погибли напрасно, не так ли? Кто же знал, что умрёт в самом деле?

…На улице моросил летний дождь, а у неё не было ни зонтика, ни плаща-дождевика. Наташа быстро побежала к автобусной остановке.

Позавчера она опять была у следователя. Он уточнял кое-какие детали и сообщил, что в деле Павлинина осталось ещё много неясностей.

Вчера звонила Нина Дмитриевна из Америки и сказала, что Бориса Асина положили в клинику доктора Циммермана.

Наташа успела заскочить в отходящий автобус.

А значит, всё будет хорошо.