Актеры шахматной сцены
Шрифт:
А теперь вернемся к цейтноту. По Семенову, каждому из партнеров просрочка времени в первый раз не засчитывается как поражение, а карается штрафом в размере одного очка в пользу партнера. После этого борьба продолжается за оставшиеся 3 очка. Таким образом, шахматист, осуществивший глубокий и красивый замысел, но потративший на его обдумывание много времени, получает возможность ценой сравнительно небольшой потери довести партию до логического и закономерного конца. Если вспомнить, сколько прелестных комбинаций, сколько оригинальных идей было нелепо испорчено цейтнотом, можно понять, какую неоценимую
Система Семенова охватывает и другую важную проблему: уменьшение числа отложенных партий. О нежелательности откладывания партий известно немало высказываний. Приведу мнение Капабланки, который в свое время говорил: «Время для обдумывания ходов должно быть изменено, потому что техническое знание дебютов и общее понимание игры стоит так высоко, что даже при пятичасовой игре практически каждая партия… может быть приведена к откладыванию и как следствие практический результат будет часто зависеть не от действительной способности противников выиграть партию за доской, но скорее от их способности анализировать часами данную позицию (в каждом анализе они легко могут воспользоваться помощью других шахматистов или книг) в соединении с их способностью работать неограниченное число часов без уменьшения своей работоспособности на следующий день».
Многие шахматисты, и отнюдь не только высокого класса, по себе знают, какая это тяжелая психологическая нагрузка – иметь одну, а тем более несколько отложенных партий. Мне известны случаи, когда мастера и гроссмейстеры соглашались на ничью в лучших позициях, лишь бы не откладывать еще одну встречу.
Когда у шахматиста скапливается несколько отложенных партий, доигрывание часто бывает непредсказуемым, и логика борьбы грубо искажается, что опять-таки наносит ущерб и эстетической стороне шахмат.
В 48-м чемпионате страны, проходившем в 1981 году в Вильнюсе, Артур Юсупов имел перед шестнадцатым, предпоследним туром пять отложенных партий. Доиграть он успел только одну, а встречу из шестнадцатого тура также отложил. Таким образом, перед последним туром ему предстояло доигрывать опять-таки пять партий. Судя по ситуациям в этих партиях, Юсупов вправе был рассчитывать хотя бы на дележ первого места. Но во многом из-за того, что он, естественно, не мог досконально проанализировать все пять позиций, а также из-за своего спортивного максимализма (дважды он доигрывал партию с Белявским, тщетно пытаясь сломить сопротивление упорного противника) Юсупов не сумел оптимальным образом завершить отложенные партии.
Тем не менее перед последним туром он все же на пол-очка опережал четырех ближайших преследователей, и, следовательно, Юсупову достаточно было ничьей, чтобы разделить первое место. Увы, вынужденный доигрывать в день последнего тура, он настолько выдохся, что, играя белыми с Геннадием Кузьминым, не только не нашел в один момент выигрывающего продолжения, но и потерпел крушение. В итоге Юсупов должен был довольствоваться дележом третьего-пятого мест. Здесь, как видим, доигрывание исказило уже и спортивную логику турнира.
Конечно же я отнюдь не пытаюсь ревизовать итоги турнира. Александр Белявский и Лев Псахис заслужили свой триумф, так как никто из них не виноват в том, что Юсупов не проявил
Между прочим, Конгресс ФИДЕ в 1961 году обсуждал предложение Милана Видмара, опытнейшего югославского гроссмейстера и столь же опытнейшего арбитра, который, в частности, судил матч-турнир на первенство мира 1947/48 годов. Предложение Видмара сводилось к тому, чтобы поискать способ «освободить» шахматистов от возможной посторонней помощи при анализе отложенных партий. Конгресс в принципе одобрил эту идею, однако отметил трудность ее осуществления без ущерба для шахматного искусства.
Конгресс был прав: идея оказалась неосуществимой. Мало того, если раньше участники соревнований на первенство мира имели по одному секунданту-тренеру, то потом число помощников даже в соревнованиях претендентов между собой разрослось до нескольких человек.
Нет, идти надо по совершенно иному пути – уменьшения вероятности откладывания партий. Именно на это и нацелена система Семенова. Уменьшить число откладываемых партий можно либо убыстрив темп игры, либо увеличив продолжительность партии. И то, и другое не очень желательно. Поэтому Семенов придерживается золотой середины, взяв понемногу и от первого, и от второго способа: контроль времени он предлагает перенести с 40-го на 50-й ход, но зато добавить сверх обычного времени пять – пятнадцать минут каждому партнеру.
Ускорение темпа игры при этом амортизируется тем, что просрочка времени, как мы уже знаем, не засчитывается за проигрыш, а карается штрафом в размере одного очка в пользу противника. Причем действует это правило в том случае, если соперники сделали по 30 ходов. Просрочка времени до 30-го хода считается проигрышем.
Противник, просрочивший время после «символического контроля» на 30-м ходу и потерявший очко, получает дополнительное время на обдумывание: две минуты на каждый не сделанный до контроля ход (такое же время добавляется и партнеру). Теперь для обоих партнеров контроль времени наступит на 50-м ходу, но для того, кто просрочил время, он уже не будет льготным.
Статистика показывает, что около 80 процентов партий заканчивается в районе 50-го хода. Поэтому перенесение контроля значительно снизило бы количество откладываемых партий. Убыстрение игры практически не отражалось бы на качестве партий, так как просрочка времени теряет свое фатальное значение.
Предложенная Семеновым система имеет еще и то преимущество, что сводит до минимума вероятность дележа мест. В связи с установлением «предварительных ничьих», штрафа за просрочку времени, а также ничьих «патовых» и «с ограблением» участник в каждом туре вместо потенциально возможных 1, 0 и 1/ 2очка имел бы выбор между семью (!) возможными вариантами: 4, 3, 2 1/ 2, 2, 1 1/ 2, 1 и 0 очков.