Активация!
Шрифт:
— Это хорошо, — Покивал я.
— Иоши-семпай, а здесь есть парусные деревянные корабли? — Спросил любитель пиратов Эйитиро Ода.
— Николай Степанович? — Перенаправил я вопрос компетентному человеку.
— Я не знаю, — Не оправдал он моих ожиданий и обратился к деточкам: — Сейчас мы с вами отправимся на стоянку троллейбуса, там нас ждет экскурсовод. Все вопросы зададите ему, хорошо?
Ребята покивали, я облегченно выдохнул — моя просьба по возможности обходиться без вертолетов услышана! — и мы вышли из терминала, сразу упершись в кучку
Погрузились в поблескивающий свеженькой краской, но подозрительно скрипящий красный «Рафик», и нас повезли к автовокзалу. Ехать было недолго, но мы успели полюбоваться интернациональными отдыхающими, архитектурой и заценить парочку «стихийных рынков» со всем подряд — от последних Николай Степанович почему-то комплексовал.
— А тут неплохо! — На правах бывалого туриста заявил Кейташи: — Я ожидал чего-то типа Йонагуни!
Кохэку и Хэруки согласно покивали, первая опомнилась, поджала губки и демонстративно отвернулась к окну.
— Столица Крыма же! — Ответил я: — А «Йонагуни» начнется ближе к морю, да, Николай Степанович?
— Я на Йонагуни не был, поэтому, к сожалению, не могу сравнивать, — Покаялся посольский и честно признался: — Но да, некоторые местные дома выглядят не настолько хорошо, как мне бы хотелось.
Ребята оживились и начали пытаться высмотреть за окном руины. Я же понизил голос и поблагодарил:
— Спасибо, что ради очковтирательства не стали перекрашивать каждый забор на нашем пути!
— Решения принимаю не я, Иоши-кун, — Улыбнулся он: — Но, если бы их принимал я, количество встреченных тобой ремонтов сильно бы сократилось. Я своей родиной горжусь, и не вижу никакого смысла стыдливо заметать мусор в темный угол. Ты правильно тогда заметил — минусы есть везде, а идеальных стран не существует. Увы, нашим любителям «Потемкинских деревень»… — Николай Степанович дождался моего кивка — знаком термин, мол, и продолжил: — Этого не объяснить.
— Азия! — С улыбкой развел я руками: — Демонстрации силы, чинопочитание, кумовство и понты… — Указал на очень удачно выходящего в этот момент из «Волги» толстенного армянина в джинсах (в СССР это до сих пор статусный атрибут) и шелковой расстегнутой рубашке, на шее которого висела былинная цепь толщиной в палец, а собственно пальцы украшали инкрустированные всем подряд перстни: — …Наше все!
— Кооператор, наверное, — Проводив солидного человека взглядом, предположил Николай Степанович.
— Или «смотрящий», — Кивнул я: — Или «общак» местный держит. Или цеховик подпольный, легализовавшийся. Или одна из шишек диаспоры. Или директор магазина. Или…
Горько вздохнув, МИДовец меня перебил:
— У «Хонды» очень хорошие осведомители.
— Это так! — Покивал я хорошей отмазке и проверил реакцию мужика на идейку: — А как вы смотрите на то, чтобы запустить в Крыму
— На данный момент едва ли получится это сделать, — Расстроил меня посольский.
— Но чувакам типа такого, — Кивнул я на входящего в кафеху солидного армянина: — Такая идея может «зайти», а они могут немножко посодействовать через своих земляков. Разве не так?
— Будь это внутреннее мероприятие, могли бы. Но на «международное» им связей не хватит. Это нужно решать в Москве.
— Отложим тогда! — Смирился я.
Покинув «Рафик» на автовокзале, прошли мимо шашлычной, и ребята дружно забурчали животами.
— Тут нормально, Николай Степанович? — Спросил я.
— Все по санитарным нормам, — С некоторым сомнением ответил он.
Тут к нам подошел рыжий мужик лет двадцати пяти, в черных брюках и белой рубашке с коротким рукавом.
— Внимание, группа! — Привлек наше внимание посольский.
— …А это — крымская сосна, местный эндемик! — Закончила начатый ликбез Хэруки, и дала возможность посольскому познакомить нас с экскурсоводом:
— Это — Степа, наш экскурсовод.
— Коничива, надеюсь, мы поладим! — Образцово-показательно поклонился рыжий.
Поклонились в ответ, и Эйитиро спросил о парусных кораблях. Степан пожевал губами и с явной грустью на роже поведал:
— Боюсь, ничего не получится, но могу предложить вам небольшой круиз на теплоходе.
Кейташи побледнел, Кохэку ехидно фыркнула, я провел голосование, и мы решили на теплоход согласиться.
Далее провели голосование на покушать шашлыка. В этот раз побледнел уже Степан, но нас было не остановить, и мы расселись за сколоченными из неокрашенных досок столиками. Николай Степанович поговорил с хозяином-грузином, тот, активно жестикулируя, на своем родном языке сделал внушение грузину помоложе — повару, и тот унес готовый продукт в недра подсобки.
— Придется подождать свежую партию, — Присоединившись к нам, поведал МИДовец.
— Ай дорогие гости! — Подошел к нам нагруженный подносом с лимонадами и стаканами хозяин шашлычной: — Для старого (не такой уж и старый — лет сорок, но пусть будет) Анзора нет большей радости, чем накормить таких уважаемых людей!
Тут старого Анзора обогнал какой-то грузинский пацан лет пятнадцати, который постелил на столы белоснежные накрахмаленные скатерти. Судя по лицам тусующихся на автовокзале аборигенов, такой уровень сервиса в этой шашлычной они видят чуть ли не в первый раз.
Степан перевел слегка сдобренный характерным акцентом русский на японский:
— Ваш визит — огромная честь для моего скромного заведения.
Покивав, Анзор выставил на стол посуду, не без изящества сдернул пробки и поведал:
— Мой шашлык — лучший в Крыму, мамой клянусь! Рецепт еще моего дедушки Мгелика, а он знал толк в шашлыке! Спроси любого грузина, и он ответит, что дедушку Мгелика за его шашлык уважал весь Кавказ!
Степан перевел:
— Надеюсь, вам понравятся наши блюда!