Актриса года
Шрифт:
— Думаю, у нас с «Марафон пикчерс» может состояться конструктивный разговор, если уж речь идет о десяти миллионах за картину, — ответила Карен и ухмыльнулась.
Рыдания Фионы эхом разносились по дамской комнате, заглушая даже звуки джаза. Дэвисы позаботились о том, чтобы радиофицировать все туалеты и ванные в доме. «Это помогает от запоров», — твердил Мартин Дэвис, свято веривший в музыкальную терапию.
Вытерев глаза, Фиона взглянула в зеркало и тут же разразилась новым потоком слез. Как раз
— Извините, — произнесла Фиона, подавляя очередной приступ рыданий. — Никак не могу перестать плакать…
Девушка сочувственно улыбнулась, Фиона же продолжала бесплодные попытки остановить потоки слез бумажной салфеткой.
— Вот уже две недели плачу и плачу… — прошептала она и, как ни странно, начала успокаиваться под пристальным взглядом незнакомки. — С тех самых пор как муж сказал, что уходит от меня, слезы так и текут рекой. Плакала перед ним, перед своим агентом, даже перед Робертом Де Ниро… И вот теперь снова реву на такой замечательной вечеринке! Реву, реву, реву, как корова! И никак не могу остановиться!.. Но хуже всего то, — продолжила после паузы Фиона и громко высморкалась, — что я всегда ненавидела сантименты! Всегда вела себя как подобает истинной англичанке, если вы, конечно, понимаете, о чем это я…
Улыбка на губах женщины становилась все теплее и шире, и Фиона почувствовала: та действительно понимает, что имеется в виду.
— Я живу в Голливуде, меня выдвинули на «Оскара», я должна быть счастливейшей женщиной в мире! А вместо этого только и знаю, что лить слезы. Просто какой-то водопад Ниагара! Текут по щекам, заливают платье, а у ног образуется громадная лужа. О!.. — простонала Фиона. — Да будет этому когда-нибудь конец или нет?
Улыбающаяся официантка полезла в сумочку, достала свежую салфетку и протянула Фионе.
— Вот, возьмите, — сочувственно сказала она. — И не надо больше плакать. Довольно слез.
— Довольно слез… — пробормотала Фиона. — Где же я раньше это слышала? Кажется, это из…
— Донна Саммер и Барбра Стрейзанд, — напомнила женщина. — Очень модная в семидесятых песня.
— Ах, ну да, конечно, — сказала Фиона. — На стихи Колриджа мало похоже. Думаю, мудрый подход к жизни можно отыскать везде. Даже в старых и пошлых песенках. Я имею в виду «Ты всегда можешь остаться здесь, милый», ну и все такое прочее…
— Вы слишком много говорите и много плачете, — заметила женщина.
Фиона нервно рассмеялась.
— Вы даже не представляете, насколько правы, — сказала она. — О Господи, до чего же давно я не смеялась!
— Я знаю, что такое истинная любовь и как тяжело потерять ее, — заметила женщина. — Однако это никогда не мешало мне смеяться.
— Что очень разумно с вашей стороны, — подхватила Фиона. Промокнула глаза и выбросила салфетку. — Мне очень хотелось бы поближе познакомиться с вами и вашим философским подходом
— Может, выпьем как-нибудь по чашечке кофе? — предложила женщина.
— О, с удовольствием, — улыбнулась Фиона. — Как с вами связаться?
— Меня зовут Мария Кальдоне, — сказала женщина и протянула Фионе визитку. — Тут есть номер телефона.
— Поторопитесь! — скомандовал Серджио Фалуччи. — Миссис Дэвис ждет.
— Ох, не нравится мне все это, — пробормотала Лина Плац, устанавливая на подносе серебряный соусник с крабовым коктейлем.
— Я нанял тебя, чтобы отрезать рыбам головы, а не рассуждать на тему того, что тебе нравится или не нравится! — рявкнул Серджио. — Давай, пошевеливайся! — Расстроенный отсутствием в меню крабов в мягком панцире, Серджио послал одного из своих помощников на местный рыбный рынок. Тот возвратился с полуфунтом искусственных крабовых палочек, и теперь Лина раздраженно измельчала их и совала в коктейль.
— Это даже не моллюски, — причитала она. — Это паршивая сайра, которую выкрасили в розовый цвет, чтоб походила на мясо крабов. Да это имеет такое же отношение к крабам, какое Ньют Джингрич имеет к нормальному человеческому существу! И выглядят так же мерзко, и на вкус сущее дерьмо!
— Займись лучше макрелью! — рявкнул Серджио и выхватил поднос из пропахших рыбой Лининых рук. Мало того что он не сумел выполнить просьбу богатейшей в Беверли-Хиллз женщины, ему к тому же приходилось мириться с резкими обличительными речами шеф-повара по рыбным блюдам.
Серджио выбежал из кухни и двинулся через гостиную, где было полно гостей. Он хотел поставить крабовый коктейль к прибору миссис Дэвис раньше, чем она займет свое место за обеденным столом в шатре. И именно так бы он и сделал, если б его не отвлек шум у бара.
Карен Кролл верещала на весь зал:
— Что, черт возьми, ты тут делаешь, а?
Серджио замер на полпути. Рядом с Карен стояли Джеффри Клейн, Колин Троманс и Лайонел Лейтем. И еще Серджио увидел высокого мускулистого парня в джинсах «Левис» и кожаной куртке. Серджио понятия не имел, кто это такой.
Зато Карен имела. Ибо то был не кто иной, как Джонни Данте.
— Какого дьявола ты сюда приперся, а? — повторила она.
— Да просто подумал: дай подъеду и хоть краем глаза посмотрю, как живут сильные мира сего, — усмехнулся Джонни.
— Но как ты сюда попал? — не унималась она.
— Парень с парковки — мой приятель.
«Ах вон оно что!» — подумала Карен и залилась краской. Мало того что Джонни поставил ее в неловкое положение, он помешал ей расколоть Джеффри Клейна на выгодный контракт. А она была так близка к успеху…
— А в чем, собственно, дело, позвольте спросить? — вмешался Колин.
— Остынь, Шекспир, — огрызнулся Джонни.
— Просто он… это… мой поклонник, — пролепетала Карен, сама не веря в свою ложь. — Ходит за мной по пятам целыми неделями и…