Актриса года

Кейн Джон

— О, Лайонел! — воскликнула Фиона. — А что, Колин тоже арестован?

— Да, вместе с Карен Кролл. — Лайонел так и расплылся в улыбке. — Их застукали в совершенно непристойной позе на заднем сиденье лимузина, когда машина остановилась на красный свет.

— Ужас! — выдохнула Фиона.

— Напротив, душа моя, это прекрасно! — заметил Лайонел.

— О, как ты можешь быть таким жестоким! — укорила его Фиона. — Колину нужна наша помощь.

— Колину нужен хороший адвокат, — сказал Лайонел. — А ты сиди тихо и смотри на все свысока,

как и подобает даме с безупречной репутацией. Сценарий, который мы разрабатывали, воплотился в жизнь. Отныне ты скорбящая жена-страдалица, а Колин — воплощение хамства и непристойности.

Это верно, с горечью подумала Фиона. Итак, план Лайонела сработал. Ее сердце разбито, но звезда не угасла, закон и всеобщее сочувствие на ее стороне. Что ж, решила она, теперь необходимо сделать еще один шаг.

— Вот что, Лайонел, — решительно и твердо заявила Фиона, — ты должен немедленно отказаться от услуг этого грязного и мерзкого типа, Ральфа Спивака. Не желаю больше платить этому чудовищу!

— Но я обещал ему аванс пять тысяч долларов, — возразил агент.

— Отошли ему вместо этого мои наилучшие пожелания, — ледяным тоном распорядилась Фиона и повесила трубку. Бедняжка Колли стал жертвой низменных страстей!.. Теперь пусть расхлебывает неприятности, сам разбирается с властями, а она будет вести мирную жизнь и делать то, что ей нравится. Ну, к примеру, пить кофе с той славной молодой женщиной Марией, которая была так добра и внимательна к ней. И, снова откинувшись на подушки и натянув одеяло до подбородка, Фиона впервые за несколько последних недель почувствовала, что ей уютно и спокойно.

Конни пыталась сфокусировать взгляд, но перед глазами по-прежнему все сливалось в одно мутное пятно. Память подводила, как и зрение, и в голове лишь отдельными короткими вспышками проносились обрывки вчерашних событий.

Какая-то вечеринка… Много людей… много водки. Она вспомнила, что кого-то оскорбляла и много пила. И еще там была Лайза, и рука ее напоминала вентилятор, а затем она превратилась в аэроплан… Нет, что-то не то. Но в одном Конни была уверена твердо: волосы у нее почему-то пахли крабовыми палочками.

Постепенно мутное пятно перед глазами растаяло, и она увидела стену. Она лежала в постели и смотрела на голую стену, выкрашенную бежевой краской. Все же это очень странно… Ведь в доме у нее нет стен бежевого цвета.

Затем рядом возникла симпатичная женщина средних лет с темными волосами. Конни понятия не имела, кто это такая.

— Привет, Конни, — ласково произнесла незнакомка. — Я Бетти Форд.

Глава 23

Мелисса нетерпеливо забарабанила в дверь Лори. Рядом стоял Клаудио, одетый лишь в комбинезон, открывавший взорам волосатую мускулистую грудь.

— Помни, — сказала Мелисса, протягивая ему грабли и соломенную шляпу, — будешь говорить,

что ухаживаешь за ее растениями и испытываешь при этом особую радость.

Лори отворила дверь, Мелисса ворвалась в нее со словами:

— Вот и мы, дорогуша! Садовник груши ел и маленькая Нелл! — Мелисса размахивала перед носом Лори журналом «Ю-Эс», открытым на странице, где печатались снимки знаменитых гостей. — Ты погляди, как замечательно получилась! Просто голубки, да и только!

Лори взглянула на снимок. На нем красовались они с Клаудио на премьере «Иностранного акцента». Клаудио нежно обнимал ее за талию, сама она преданно заглядывала ему в глаза. Заголовок гласил: «Номинантка на «Оскара» Лори Сифер в объятиях своего бразильского возлюбленного Клаудио Фаренкони. Они вместе посетили премьеру нового фильма с Мерил Стрип «Иностранный акцент».

— И по радио тоже говорили, — сказала Мелисса, забрала журнал и бросила на столик Лори пару толстых носок и шорты фирмы «Найк».

— Что это? — изумилась Лори.

— Просто готовлю сцену действия, дорогая, — ответила Мелисса. — Надеюсь, ты попрятала все эти дурацкие лесбиянские книжонки — детективы со своей любимой героиней Нэнси Дрюз?

— Я детективов не читаю, — огрызнулась Лори. — И почему это Клаудио выглядит как какой-нибудь Джонни Яблочное Семечко ^[33]?

— Я хочу, чтобы, пока у тебя берут интервью, он маячил где-нибудь на заднем плане. Подстригая кусты, что-нибудь в этом роде… Чтобы Тед Гейвин обязательно видел его. Пусть молчаливое, но красноречивое присутствие. Молчаливое, но многозначительное.

— Привет, Лори, — сказал Клаудио и тут же залился краской. Ему было неловко представать перед девушкой в таком одеянии.

— Рада видеть тебя снова, — ответила Лори со смущенной улыбкой.

— Времени терять нельзя, — напомнила «голубкам» Мелисса и устремилась в ванную. Вынула из сумочки зубную щетку, бритву и баночку с присыпкой после бритья и разложила на полочке, на видном месте.

— Послушай, Мелисса, это уж слишком! — взмолилась Лори. — Ты превращаешь мой дом просто в какую-то штаб-квартиру «Молодых христиан-мужчин».

— Хочешь подсластить пилюлю, — пробормотала Мелисса, бросая трусы от Кальвина Кляйна в изголовье ванной, — не жалей сахара! Мы должны работать, творить, переделывать, изобретать!

Лори уставилась на нее в изумлении. Что касалось вранья, тут Мелиссе не было равных — даже Пиноккио со своим длинным носом просто бледнел перед ней.

— А когда вы начали увлекаться садоводством? — спросил Тед Гейвин. За час они с Лори уже успели поговорить о ее карьере, побеседовали также о юных годах и надеждах на «Оскара». Очевидно, настало время переключиться на садоводство — тему, на которую все время настойчиво сворачивала Мелисса. Тед уже начал думать, что та по совместительству работает распространителем каталога семян.