Актуальные проблемы Европы №1 / 2014

Коллектив авторов

Это, с одной стороны, весьма впечатляющие цифры, а с другой – ставящие ряд вопросов, ответы на которые заставляют задуматься об острой необходимости разработки, принятия и реализации долгосрочной стратегии национального развития, неотъемлемой компонентой которой стала бы экологическая составляющая. Императив такого подхода к национальному развитию, его экологической компоненте начал формироваться в последнюю четверть XX столетия. Еще в первой половине 90-х годов объем производства «грязных» отраслей промышленности в стране сократился на 18,8%, в том числе цветной металлургии – на 26,8, а химической промышленности – на 22,2%. Однако объем выбросов в атмосферу уменьшился лишь на 11%, а снижение сбросов загрязненных сточных вод оказалось незначительным. В тот же период объем вредных выбросов в атмосферу – тогда основной их объем осуществлялся 18 тыс. предприятий – составлял 24,8 млн. т, из них 2% составляли синтетические высокотоксичные компоненты. Весьма напряженным сохраняется состояние водного хозяйства страны: 90%

общего годового стока приходится на бассейны Северного Ледовитого и Тихого океанов, менее 8% – на бассейны Каспийского и Азовского морей, где проживает свыше 80% населения страны. Суммарный водозабор на хозяйственные нужды составляет всего 3% среднемноголетнего стока рек, но в бассейне реки Волги – 33% всего водозабора на территории страны (5). Приведенные данные – лишь очень скромная часть негативной информации о состоянии экологии страны в последние два десятилетия.

По мнению российских экспертов, с середины 90-х годов в стране во властных структурах преобладает идеология, в соответствии с которой экология является уделом богатых стран. Россия станет богатой, тогда и займемся экологией. Чтобы она стала богатой, нужно использовать природные ресурсы, а их использованию препятствуют экологическое законодательство и сформировавшееся экологическое сознание. Суть всей этой цепочки состоит в обосновании необходимости деэкологизации (33). На практике одновременно идут два параллельных процесса: совершенствуются международная и национальная системы регулирования экологического равновесия и в это же время идет мощный процесс уничтожения экологической системы, которой так богата Россия, причем нельзя забывать, что в мире только две страны, которые оказывают такое ощутимое глобальное воздействие на экологию планеты: Бразилия – в Южном, Россия – в Северном полушарии.

Если принимать во внимание международные институциональные аспекты проблемы, то после холодной войны Россия активно включилась в международные усилия по обеспечению экологической безопасности планеты. Основными документами, в реализации которых участвует Россия, являются: решения Конференции ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992), Программа действий по дальнейшему осуществлению Повестки дня на XXI в. (принята Генеральной Ассамблеей ООН, 1997), решения и Декларация Конференции министров «Окружающая среда для Европы» (Люцерн, 1993), Министерская декларация и материалы Конференции министров «Окружающая среда для Европы» (София, 1995), Программа действий по охране окружаюшей среды для Центральной и Восточной Европы, а также Межправительственное соглашение стран – членов СНГ от 8 августа 1992 г. «О взаимодействии в области экологии и охраны окружающей среды», выполняются решения Международной конференции по проблемам глобального потепления (Киото, 1997). Принято более 45 различных постановлений и распоряжений правительства РФ в области международного природоохранного сотрудничества (4).

Приведенную выше информацию о дипломатических и международно-правовых аспектах деятельности правительства России можно воспринимать только как положительную. Что касается практики, то картина быстро меняется. В России действует 101 заповедник общей площадью 33,5 млн. га, или 335 тыс. кв. км. Но в результате практического отсутствия эффективной борьбы с браконьерством на грани вымирания находятся такие редкие животные, как белый медведь, амурский тигр, кавказский леопард, снежный барс, и ряд других. Интенсивные рубки лесов привели к обезлесению во многих местах, и этот процесс набирает обороты, несмотря на попытки российских властей принять некоторые меры. В Архангельской области и Карелии, а также на Дальнем Востоке – Забайкальский край, Амурская область, Хабаровский край, Приморский край, – широко распространены нелегальные рубки для экспорта сырой древесины, в первом случае в страны Скандинавии и Германию, во втором – в Китай. По оценкам Всемирного фонда дикой природы, Россия ежегодно теряет около 1 млрд. долл. из-за нелегального экспорта древесины. Ежегодно 16 млн. га леса уничтожаются в результате вырубок, пожаров и загрязнения окружающей среды. Так называемые неэффективные вырубки приводят к тому, что 40% срубленных деревьев не используется в дальнейшем. Расточительное потребление и использование электроэнергии в России вместе с использованием топливных полезных ископаемых при ее производстве ведут к многочисленным экологическим проблемам – 68% российской электроэнергии производится путем сжигания ее топливных полезных ископаемых, притом что обновление топливно-энергетического комплекса могло бы содействовать уменьшению выбросов углекислого газа на 24% с экономией около 1 млрд. долл. ежегодно (6).

В 2008 г., когда начался глобальный кризис, общероссийская экологическая организация «Зеленый патруль» обратила внимание на существование серьезных опасений в практической реализации государственных, региональных и корпоративных экологических программ. Привлекая внимание к печальному опыту 1998–2002 гг., когда институт платежей за загрязнение окружающей среды в стране практически перестал существовать, «Зеленый патруль» пытается держать в напряжении властные структуры, ориентируя их на стратегию по крайней мере минимизации экологического ущерба (7). «У России нет геополитического выбора – присоединяться или нет к американской глобальной системе», –

считает З. Бжезинский. Так о функционере глобальной финансовой элиты думает Людмила Филонова (8). По ее мнению, З. Бжезинский напрасно думает, что, играя партию против всего человечества, он поставит ему мат, потому что на «великой шахматной доске» играет еще и третий, в принципе непобедимый игрок – природа. С Л. Филоновой рано соглашаться только в одном – что З. Бжезинский уже победил в шахматной партии, потому что доигрывать ее будет еще Китай.

Концентрация мирового производства в Китае и проблема международного распределения расходов на экологию

В соответствии с сообщением Южноатлантического агентства МеркоПресс от 15 марта 2011 г. примерно годом раньше произошло событие, которое практически никто в мире не заметил: после 110-летнего лидерства США на первое место в мире по объему национального производства вышел Китай. Речь шла о том, что в 2010 г. на Китай пришлось уже 19,8% мирового производства, в то время как на Соединенные Штаты – только 19,4%. При этом США сохраняют за собой громадную производительность труда – почти тот же объем производства в 2010 г. в США был выполнен 11,5 млн. работников, в то время как в Китае – 100 млн. Китайская производственная база при этом зависит от более дешевых товаров в таких секторах производства, как текстильный, пошив одежды, электроприборы, которые вместе составляют 25% обрабатывающего производства, в то время как в США – 13%. С другой стороны, в США доминируют такие производства, как самолетостроение, машиностроение, медицинское и научное приборостроение, производство программной продукции и отраслей производства, относящихся к средствам массовой информации. Это говорит о том, что в перспективе США обречены на конкурентоспособность в сфере инноваций, новых видов услуг, которые развиваются под действием развития производства. По мнению специалиста в области экономической истории Нуффилда Колледжа, возвращение Китая на верхний уровень производства означает «закрытие 500-летнего цикла экономической истории» (14).

Можно представить себе, с каким удовлетворением ведущие западные страны перенесли так называемые «грязные производства» на территорию Китая. «Западные страны, такие как Норвегия, занимаются аутсорсингом загрязнений Китая и других развивающихся стран», – отмечает в своем отчете Расмус Рейнванг, сотрудник «ВВФ – Норвегия». Это экономит Европе миллиарды евро и обеспечивает механизм чистого развития (CDM – Clean Development Mechanism) проектов под эгидой Протокола Киото, позволяющего богатым странам покупать в кредит углерод за счет развивающихся стран для решения проблемы эмиссии углекислого газа. Расчеты показывают, что эмиссия углекислого газа, вызванная производством в Китае и экспортом в Норвегию, в период с 2001 по 2006 г. возросла в три раза и достигла 6,8 млн. т. По данным расчетов, выделение парникового газа, которое производит среднее хозяйство в Норвегии, соответствует в среднем 3,8 т, производимым в Китае. Глобальная эмиссия углекислого газа растет благодаря в первую очередь росту эмиссии в Китае и Индии (42).

Следует сразу подчеркнуть, что как высшее руководство Китая, так и руководителей регионального масштаба трудно обвинить в том, что они уделяют недостаточно внимания экологической проблеме в стране. Например, в 2007 г., акцентируя свое внимание на актуальности и остроте проблемы, премьер-министр Ван Джибао в течение своего ежегодного выступления, посвященного обеспечению устойчивого развития и проблемам окружающей среды, 48 раз упомянул термины «среда», «загрязнения», «защита среды». Совершенно очевидно, что Китай взял на себя непосильную экологическую нагрузку и уровень качества среды в стране сейчас Центр американского прогресса оценивает на уровне экологической ситуации в США до 70-х годов (20).

Загрязнение среды в Китае перестает иметь чисто абстрактное значение: онкологические заболевания, по заявлению Министерства здравоохранения, стали самыми распространенными и опасными для жизни заболеваниями, только загрязнения воздуха вызывают сотни и тысячи смертных случаев в год, около полумиллиарда людей страдают отсутствием допуска к питьевой воде. Из 560 млн. городских жителей только 1% может позволить себе дышать воздухом, который по европейским стандартам считается безопасным для здоровья (30). О катастрофическом состоянии экологии в Китае свидетельствуют следующие данные: загрязненность китайских рек сточными водами после сброса в них 75 млрд. т отходов превышает норму более чем на 40%; свыше 20% рек загрязнены до такой степени, что они стали опасными для контакта с ними; около 300 млн. сельских жителей не имеют доступа к питьевой воде; средняя порция водных ресурсов на душу населения в год составляет лишь 2100 куб. м, т.е. около 28% средней мировой нормы; около двух третей китайских городов относятся к «нуждающимся в воде» (29).

Принимая во внимание, что из 20 самых крупных загрязненных городов мира 16 являются китайскими (10) и что сегодня промышленность Китая берет на себя основную нагрузку западных стран – потребителей этой продукции, естественно возникает вопрос, не пора ли этим странам взять на себя расходы по очистке воздуха, почвы и воды, что, собственно по определению, должно входить в стоимость производимых для западных стран в Китае товаров. Если ответ на этот вопрос совсем немного затянется, то очевидной может стать необратимость экологических изменений.