Актуальные проблемы Европы №1 / 2014
Шрифт:
На фоне национальной экологической стратегии континентальная отличается оперативными инструментами более общих целей в рамках четырех приоритетных предметов, отмеченных Шестым планом действий ЕС по окружающей среде: изменение климата и защита озонового слоя; защита и устойчивая поддержка природы и биологического разнообразия; качество среды и качество жизни в урбанистических ареалах; эксплуатация ресурсов и генерирование отходов.
Однако на фоне общеевропейского экологического благополучия именно в Италии сформировался очаг напряженности и именно в период глобального кризиса, что как раз и свидетельствует о социальных и управленческих перекосах в одной из процветающих западных стран. Речь идет о таком регионе, как Кампания, т.е. юго-восточной части страны, разделенной на пять провинций: Неаполь, Авеллино, Беневенто, Казерта и Садемо. В этот регион входит около 25% всех защищенных земель субрегиона, включая Неаполь, 4 государственных природных заповедника, 8 региональных национальных парков, 4 региональных национальных заповедника, 28 специальных защитных зон и 106 площадок коммунальных
Соединенное Королевство, будучи средней по размеру страной в мире, является уникальной по своему влиянию на другие страны и мир в целом. Это положение гораздо легче обосновать, чем опровергнуть, и любые утверждения обратного неизбежно будут перевешаны существенно более весомыми аргументами. Ни для кого не секрет, что в новом столетии в Великобританию стекается капитал, похищенный с территорий ряда стран, как правило, сопровождаемый теми, кому это удалось осуществить. Это не украшает этический образ страны, но одновременно не делает ее экономически слабее. Здесь же следует отметить, что это страна, имеющая более тысячелетнюю историю, причем такую, которая во многом объясняет, почему многие другие страны, точнее говоря – все остальные, просто не располагают тем набором уникальных управленческих качеств, характерных для властных структур Великобритании.
Раскрытие этой мысли удобнее всего проводить на противопоставлении сочетания слов «политика в области окружающей среды» и значения обратного сочетания английских слов «policy environment» – «политическая среда». Говоря о последнем, британцы считают, что Соединенное Королевство располагает крупнейшим в Европейском союзе креативным сектором. В терминах ВВП этот сектор является крупнейшим в мире, а Соединенное Королевство является крупнейшим в мире экспортером культурных продуктов и услуг, опережая и Соединенные Штаты. В соответствии с британским определением к креативному производству относятся те производства, которые основаны на индивидуальном искусстве, созидании, таланте, включая тринадцать секторов деятельности: рекламу, архитектуру и античный рынок, ремесла, дизайн, дизайновое моделирование, фильмы, интерактивное свободное программирование (видеоигры), музыку, искусство представления, публикации, программирование, радио и телевидение. Для процветания креативной экономики необходимо выполнение пяти условий: эффективной системы управления интеллектуальной собственностью; цифровой инфраструктурой с высокоскоростной широкодиапазонной емкостью и универсальной достижимостью; достаточным капиталом для обеспечения креативного роста проектов; государственного обеспечения на открытом рынке; богатого и разнообразного отчетливо различаемого культурного окружения (кафе, бары, клубы, открытые общественные пространства, учебное оборудование) (41).
Приведенная информация представляется весьма убедительной по содержанию и социальной значимости, лишь одно вызывает серьезные сомнения и не столько по содержанию, сколько по предлагаемой интерпретации. Материал представлен очень серьезной правительственной организацией – Британским советом, – и остается только дать правильную оценку тому, от чего делается попытка отвлечь внимание читателя.
Что касается сути британской экологической политики, то она закладывалась в начале 70-х годов прошлого века как британская экологическая политика в Европе (EEC – European Environmental Policy), что означало наличие британской экологической политики на континенте, но совсем не означало проведение этой же политики в Британии. Другими словами, Великобритания формализовала для себя возможность на длительный период времени делиться своими экологическими проблемами с другими государствами – членами ЕС, но британская политика в силу деятельности многих национальных игроков, и в первую очередь Британского министерства охраны природы, не могла в течение длительного периода подвергаться европеизации самой Европой. Таким образом, спустя более 40 лет после подписания Великобританией первых документов о сотрудничестве со странами континента по охране среды, Бах и Джордан смогли лишь осторожно назвать европеизацию «реориентацией, или переформатированием, политических аспектов на национальной арене таким способом, который отражает политику, практику и преференции участников, представленных по инициативе и решению Европейского союза» (30). Другими словами, Великобритания около половины столетия проводит в Европе выгодную ей экологическую политику, игнорируя позиции других членов ЕС в той мере, в которой ей это выгодно. Такая твердость позиции не может не находить поддержки у населения страны, если не рассматривать глобальные аспекты проблемы.
Оценивая различные аспекты природоохранной
В 1970 г. Соединенные Штаты учредили Агентство по защите окружающей среды (ЕПА), а уже во второй половине 70-х годов у правительства США начались серьезные разногласия с Канадой по поводу сброса воздушных загрязнений на территорию северного соседа (2). С тех времен пошло уже около половины столетия, основная часть производства ушла из США и Европы в Китай и ряд развивающихся стран. И хотя внешне экологическая обстановка на территориях трех десятков западных стран выглядит приемлемой, целый ряд показателей в последние полтора десятилетия настолько ухудшился, что в сочетании с глобальным кризисом ситуация становится все более напряженной.
Конечно, можно искусственно абстрагироваться от всего мира и рассмотреть ситуацию на чисто страновом уровне, т.е. попытаться взглянуть на деятельность Агентства США по окружающей среде изнутри. Агентство располагает отделениями в 10 регионах страны и 27 лабораториями, в нем насчитывается 17 тыс. служащих. Конечно, работа по обеспечению экологического равновесия началась существенно раньше появления самого агентства, но с первых его шагов этот процесс обрел общегосударственный порядок. С 1955 по 1990 г. было выпущено десять законодательных актов по защит воздуха, с 1948 по 1996 г. одиннадцать актов по защите воды, с 1947 по 2010 г. одиннадцать актов по защите земли и почвы, с 1946 по 1973 г. пять актов по опасным веществам, с 1965 по 2002 г. девять актов по вредным отходам. Кроме того, ЕПА явилось инициатором многочисленных экологических, в том числе благотворительных программ, но основными из них стали программы экономии топлива, качества воздуха, борьбы с загрязнением нефтью, качества воды, а в том числе питьевой, защиты от радиации. Кроме того, среди важных направлений деятельности ЕПА следует отметить принятие мер по борьбе с глобальным потеплением, а также с утечками ртути (45).
Естественно, масштабы реальной экологической политики США не сопоставимы с деятельностью даже такого крупного государственного ведомства страны, как ЕПА, по целому ряду причин, из которых главной является положение Соединенных Штатов в мире как все еще государства-лидера. Политика Соединенных Штатов в области окружающей среды формально направлена на регулирование деятельности, оказывающей воздействие на состояние окружающей среды в стране. Целью политики в области окружающей среды при этом является ее защита для будущих поколений с учетом по возможности минимального воздействия эффективности торговли, а также ограничения неравенства при оплате за экологические издержки. Исполнительная власть в США в экологической сфере строго регламентирована. Хотя ЕПА является наиболее представительным экологическим ведомством, его властные полномочия не распространяются еще на 18 правительственных ведомств, располагающих определенными полномочиями в экологической сфере (22).
Соединенные Штаты в экологической сфере в расширенном смысле копируют стратегию Великобритании: декларируют одно, делают другое, подразумевают третье. Масштабы, необыкновенная сложность, сверхзанятость других участников международных процессов аналогичными проблемами создают благоприятные условия для проведения такой сверхгибкой экологической политики и стратегии, неотъемлемым компонентом которых становится перекладывание экологических затрат на других. Весьма важной составляющей такой долгосрочной политики является обязательное активное участие в подготовке международных правовых актов, которым должны следовать все участники мероприятия, а затем уход от их подписания под каким-либо предлогом. Достаточно привести два примера: решения III Конференции ООН по морскому праву и Киотский протокол. Можно бесконечно долго обсуждать, почему так происходит, а можно принять это как объективную реальность, и в случае следующего глобального мероприятия типа введения новой мировой валютной системы в течение многих лет обсуждать ее структуру и особенности, оставаясь все это время абсолютно готовым к тому, что Лондон и Нью-Йорк все сделают по-своему, поставив Вашингтон очередной раз в неблаговидное положение.
Однако потепление Гольфстрима, таяние льдов Северного Ледовитого океана, изменение ледовых границ Антарктиды, явно выраженные изменения климата в наиболее обитаемых регионах планеты, явно не удавшиеся попытки глобальной финансовой элиты решить все эти проблемы за счет размещения основной части мирового производства на территории одной страны – Китая – становятся настолько очевидными всем странам и активным политикам, что переход из второго десятилетия в третье не может не стать рубежом коренного изменения подхода основных действующих политических и экономических сил на планете к рациональному решению вопроса о мироустройстве в первой половине нового столетия.
Россия располагает уникальным преимуществом перед всеми другими странами: имеет самую большую в мире территорию – свыше 17 млн. кв. км, но на значительной части этой территории – 11 млн. кв. км, т.е. около 65% всей территории страны, располагается крупнейший в мире массив нетронутых территорий. В XXI в. все жестче становится необходимость понимания экологической и экономической ценности этой территории, природные системы которой очищают и стабилизируют окружающую среду (3).