Актуальные сказки
Шрифт:
— Так… Министр внутренних дел?
— Народишко волнуется. Возможны эксцессы, — со значением произнес со своего места министр внутренних дел.
— Ну, и какие рекомендации будут от господ министров?
— Нам нужна маленькая победоносная война! — подскочил со своего места министр обороны и нападения в раззолоченном мундире.
— Сядь, ты, чурбан в эполетах! Не серди меня! Война ему, придурку… С кем воевать-то хочешь?
— С Германией! Исконный враг наш!
— Вот дурак, ей-богу. Нашел себе врага. Они же сильнее! И близко Германия. Как нам
— Может, с Турцией? За проливы? Мол, наша историческая цель и так далее? — задумчиво произнес, протирая пенсне, министр образования и культуры.
— Ну, разве только… А Суворов у нас есть? Нет у нас Суворова! И Румянцева нет! И кто воевать будет? Как бы Крым после этого не отдать… Да и промышленность наша долго не продержится. И эти, блоки у них там есть военные. Франция с Англией тут же помогут туркам-нехристям. Нет, слишком опасно. Еще есть предложения?
Что-то подсчитывающий на карманных счетах министр промышленности поднял голову:
— Нельзя воевать нам! У нас всей промышленности — на три недели войны едва хватит. А потом — полный пшик!
— Вот! Вот умный человек, а не это бревно с орденом… И что делать? У кого есть предложения?
— А может, не воевать?
— Да ты предлагай, предлагай!
— Нужна национальная идея, которая сплотит народ, и которая пересилит трудности.
— Ух, ты! Умный какой. Ну, излагай, излагай свою идею.
— Мы — народ-богоносец. Наша жизнь — это жизнь за царя. За царя земного и царя небесного…
— Да-а-а… Завернул как. Температуры у тебя нет ли, братец? Может, слабительного выпить для облегчения? А? Или клистир тебе поставить, чтобы нормально говорил, словами, понятными народу?
— Так, я ж и хочу дальше-то…
— Вот дальше и говори, не тяни кота за хвост!
— В общем, мы — лучшие, так?
— Оле-оле-оле-оле, Россия, вперед! — заорал, вскочив от толчка в бок прикорнувший в углу министр спорта и туризма.
— Тьфу, ты… Ну, сядь, сядь уже. Кончился чемпионат.
— Что, правда?
— Для нас — кончился. Ясно тебе?
После паузы, во время которой рыдающего министра отпаивали водкой из графина, обсуждение возобновилось.
— Ну, так что там с идеями? Продолжай.
— Мы — лучшие. Господи, да успокойте вы его, наконец… Он нам тут слезами весь стол залил уже… Я повторю свою мысль: мы лучшие. Но нам мешают. Поэтому нам плохо.
— Ну, так ты тоже за войну, что ли?
— Нет-нет! Ни в коем разе! Воевать мы не можем! Но врага своего надо знать, и надо объединиться всем вместе против врага!
— То есть, все равно в итоге — воевать… Вот ведь… Как ни предложат советчики, а все война выходит. Назовешь врагом евреев — война. Назовешь немцев — тоже война. Англичан вообще трогать нельзя — вся Европа на дыбы встанет… Французы? Поляки? Итальянцы? Кто враг, но чтобы войны не было?
— Так, вот именно! Враг должен быть! Иначе, почему у нас так плохо, не от руководства же…
— Что-что? Ты говори, да не заговаривайся!
— Я как раз и говорю, что
— Оп-па… Это ты что, про инопланетян шарманку завел, что ли? Этим народ не пронять… Хотя, попробовать можно.
— Нет-нет. Никаких инопланетян. Все должно быть понятно даже уборщице общественных туалетов. Даже простому участковому должно быть ясно, что вот он, враг. Все из-за него. Но вот не дойти до него нашим армиям, потому и терпим. Потому и плохо нам. Но — всем вместе. Иначе они нас просто съедят.
— Ну-ка, ну-ка… Идея проблеснула неплохая, вроде… Только где же мы такого врага найдем, чтобы и далеко, и правдоподобно, и непонятно и проверить нельзя?
— А вот же, вновь открытый южный материк!
— Антарктида, что ли? — почмокал языком, как будто пробуя слово на вкус. — Ан-тарк-ти-да. А враги, стало-быть, ан-тарк-тид-цы… Язык сломаешь. Нет, так не пойдет. Надо короче как-то. И потом, наши же знают, что там мороз и белые медведи.
— Пингвины! Медведи — на севере, — поднял руку, как в школе, министр образования и культуры.
— Одна фигня: пингвины, пингвинсы, пиндосы… О! Пиндосы! Какое позорное слово… Его можно использовать. Но только — не Антарктида. Русский человек, да после стакана водки, просто не в силах такое выговорить. Должно быть короче, меньше согласных, легче произносить…
— Антаркта?
— Ты тупой совсем? Так еще труднее!
— Антарика?
— Лучше. Но слишком своим этим "ант" на Антарктиду указывает.
— Амтарика?
— Это что-то на индийское смахивает…
— А-ме-ри-ка? — осторожно произнес министр информации и пропаганды. — А? Как вам — Америка?
— Во! Пойдет! Объявим врагом всеобщим Америку, врагами — американцев, а по-простому, по-пошлому — пиндосов. Это пройдет. Должно пройти. А где тут мы Америку эту установим? — крутанул глава правительства большой золоченый глобус.
— Как можно дальше от нас. Лучше — на другой стороне света.
— То есть, вот тут, значит, — палец с холеным полированный ногтем ткнул в сплошное синее пятно западного полушария. — Так. Решено. Значит, записываем нашу политику: мы — лучшие… Успокойся, успокойся, дурик. Лучшие мы, просто пиндосы помешали опять, понимаешь? Американцы эти во все щели лезут. А нам, народу-богоносцу, до них ничем не достать. А их методами мы не можем, ибо избранные суть. Министру информации и пропаганды: открыть народу Америку. Министру образования и культуры: вставить про Америку в историю и географию. Объяснить все. Организовать командировки писательские… Ну, придумайте там сами. В общем, книг побольше чтобы было. И в газетах новости чтобы. Министр наш спортивный утрет глаза и сообщит народу, что проиграли из-за пиндосов проклятых. Все они лучами нас разными мучают. И погода! Погода наша плохая — от них. И урожаи хреновые… И мы все должны, как один человек, в тесном строю и так далее и так далее… Ну, не мне вас учить. В общем, эль пуэбло унидад хамас сера венсидо. Ясно?