Акулы из стали
Шрифт:
– Товарищи подводники! – вещал на построении дивизии дивизийный замполит. – Через неделю торжественный смотр строя и песни! Вы должны отстоять честь нашей дивизии и своих экипажей, я считаю, а не позориться, как всегда! Поэтому предлагаю командирам частей усилить занятия по строевой подготовке и разучиванию строевых песен!
– Прошу разрешения! – это наш командир не выдержал. Склонил голову к плечу, а значит, зол как чёрт.
– Да, Александр Сергеевич!
– У меня через неделю выход в море для сдачи задачи и заступление в боевое дежурство. Прошу разрешения попрать нашу строевую честь в пользу боевой!
– Александр Сергеевич!!! Это неправильный подход к воспитанию
Командир с удивлением смотрит на свой экипаж – ну и так же сплошные красавцы, куда уж?
– Товарищ капитан первого ранга! Нам поставлены сжатые сроки. Кроме того, я считаю необходимым дать людям отдохнуть, и я готов потерпеть их уродство в строю!
Замполит шушукается с командиром дивизии, тот машет на нас рукой, и до нас доносятся только обрывки их разговора: «…ну… мать…», «…в жопу… бля», «…год не вынимая…». После чего слово берёт командир дивизии.
– Экипаж ТК-20 освобождён от строевых занятий. Пусть позорятся перед штабом флотилии, я разрешаю. Но остальные!!! Чтоб каждый день!!! Лично буду проверять!!! Контролировать!!! И не дай бох, хоть одна падла!!!
И наша строевая честь, показав язык боевой, уходила в гости к соседнему экипажу, и те впоследствии с фурором позорили их обеих.
А ещё честь страны. Ну а как же? Скопились, например, у страны баллистические ракеты с истёкшими сроками их хранения. Надо бы их, вроде как, срочно утилизировать, а денег у страны нет – все у Пугачёвой на Рождественских концертах. И приходит кому-то в голову гениальная мысль: «А давайте их утилизируем путём отстрела с атомной подводной лодки в Баренцевом море, и пусть они там себе на дне валяются!» Американцы, конечно, тут же начинают смеяться натуральным образом, хватаясь за свои животики: «Ну как, факин шит, можно стрелять баллистическими ракетами с истёкшими сроками хранения? Это ж физически невозможно!»
«Ах вы смеяться вздумали! Над Расеей! Экипаж ТК-20! Немедленно приготовиться к выполнению боевой задачи по защите Чести нашей Родины!»
А у нас командир БЧ-2 (ракетной) был удивительно добрым человеком. Почти всегда улыбался, когда разговаривал.
– Сей Саныч, – улыбался он командиру в центральном, изучив документы, – да у этих ракет срок хранения в два раза превышен от положенного! В два! Да хуй его знает, что там вообще с этими ракетами… Может, уже и трещины в корпусе пошли!! Жопа, короче, полная в разрезе осевой плоскости!
Командир задумчиво крутил в руках шариковую ручку:
– Выбора-то нет, понимаешь. Будем надеяться на механиков, если что. Может, вытащат. Вытащите?
– Вытащим, Сан Сеич, куда же мы денемся!
И мы дважды в течение года, занимая стартовый коридор на глубине сорока пяти метров, стреляли полным боекомплектом, под изумлённые взоры американских военных наблюдателей. А Расея потому что, и нечего над ней смеяться.
Потом нас объявили лучшим на флоте экипажем по ракетной подготовке и в качестве благодарности за сэкономленные стране триллиарды разрешили нарисовать на рубке звезду с количеством ракетных пусков. Так и ездили мы потом с цифрой «51» на рубке. Командира тогда во второй раз представили к званию Героя РФ, но звезда до него опять не дошла, осев где-то в вышестоящих штабах.
– А что это у вас за цифра? – спрашивали у нас непричастные люди, тыча в звезду на рубке.
– А это внутренний телефон командира, – отвечали мы.
Обидно нам было тогда очень за командира нашего, он же честь страны своей отстоял всё-таки. В очередной раз.
Вот, в общем-то, и всё, что я имел вам сказать по поводу воинской чести на текущий момент.
Романтика
Не
На самом деле всё обстоит несколько иначе.
Как юноша представляет себе морскую романтику? Да очень просто. Он стоит на капитанском мостике парусника, который качается на спине Гольфстрима, в белом кителе, фуражке и с трубкой в зубах, выпуская уголком рта сизые облачка дыма. Прищурив глазёнки от ласково дующего ему в лицо муссона, всматривается в горизонт, устало игнорируя мечущихся по берегу женщин, срывающих с себя бюстгальтеры от вожделения.
Скажу вам, что жизнь приготовила для этого юноши несколько сюрпризов. И почти все малоприятные. Сначала, чтоб стать профессиональным моряком, ему надо научиться. И вот будущий морской волк из какого-нибудь Дна попадает в жаркий южный город на берегу моря. То есть, следите за моей мыслью, пожалуйста: ему семнадцать лет, а тут южный климат, море и полуголые женщины. Везде. Никто же из вас не станет спорить, что юношеская романтика связана исключительно с доминирующим желанием вдуть понравившейся девушке? А на свободу его выпускают учителя хорошо, если пару раз в месяц. Да и то какая там свобода? Денег у него нет, берлоги, куда можно привести самку для спаривания, тоже, поэтому слово «свобода» тут можно применить только в качестве издёвки. Что остаётся будущему морскому волку?
Правильно – дискотеки, которые проводятся два раза в неделю в его альма-матери. На дискотеки ходят, в основном, приличные девушки, которые требуют к себе применения знаний романтики: внимания, ухаживаний и долгих предварительных ласк и без всего того, чего так жаждет пассионарный организм молодого морского волка. Но бывают и половозрелые самки человека, которые желают именно того же, что и молодой морской волк. И первые два года своего обучения волк занят только охотой на эти экземпляры. Он наизусть знает все доступные помещения и все уютные заросли кустарников в ближайших окрестностях, прямо как юный натуралист. Что же здесь романтичного, возможно, спросите вы? Кто не любил, тот не поймёт, дерзко на это отвечу вам я.
Начиная с третьего года обучения личная жизнь молодого морского волка начинает потихоньку налаживаться. Его уже отпускают на свободу с ночёвками практически каждую неделю. Если у него богатые родители или есть друг из местных, то жильём он обеспечен, и тут-то и приходит самая пора начинать обучаться романтике. Некоторые, конечно, к этому времени уже успевают жениться (слабаки) или снимают жильё на пять-шесть человек, но их мы рассматривать не будем. Лично у меня был друг Слава, который жил с мамой в двухкомнатной квартире. Мама часто работала по ночам или ночевала у подруг и родственников, поэтому у нас со Славой был составлен график привода девушек домой.
Однажды приезжаю домой в субботу, сменившись с наряда, а Слава сидит за роскошно (два апельсина, шоколадка и бутылка «Массандры») накрытым столом и вырезает что-то из банки из-под растворимого кофе. Слава был до ужаса добрым, обаятельным и смешным парнем. Один только недостаток присутствовал в его организме – скромность. Поэтому с девушками у него были проблемы, в которых мы всем взводом пытались ему помочь. И вот наблюдаю я, как Слава старательно вырубает из этой бедной баночки вензеля, загогулины и прочие отверстия, стелет ей на дно кусочек хлеба, втыкает в него огарочек свечи и торжественно водружает это на стол.