Акваланги на дне
Шрифт:
За кадром оказались бутафоры, маляр, лысоватый дядька — реквизитор, те, кто тащил лодку. Витя со своим микрофоном, осветители и те молодые парни, которые вперед не выходили, а все это время суетились возле самой кинокамеры — ассистенты оператора, механики съемочной техники.
А в кадр — в угол двора, где висело белье, лежала готовая к ремонту лодка, созревал виноград, — вошел только один человек. Это был Володя в тельняшке с засученными рукавами и спортивных шароварах.
«Так это, наверное, будут снимать
— Оксана! Ты готова?
— Готова, — услышал Ромка и оглянулся.
Оглянулся — и просто-напросто обалдел.
Оксана опять была новой.
С высоко поднятой головой, надменная и гордая, в белом шуршащем платье, она не шла, она несла себя, до невозможности далекая, до восхищения красивая.
— Белье! — вдруг закричали от кинокамеры. — Где белье? Почему белье не разбросано?
Сейчас же в кадр вбежал лысоватый дядька, держа в одной руке табуретку, в другой небольшой тазик, тоже с бельем.
— Я же жду команды, — сказал он виновато и опрокинул на землю табуретку, отшвырнул в сторону тазик и разбросал вокруг мокрые носки, трусы, майки.
— Да не так, не так…
К веранде торопливо подскочил сам Егор Андреевич, отбросил табуретку чуть левее, тазик чуть правее, а носки и трусы (как будто от этого что-то изменилось) разбросал совсем по-другому.
— Все! — крикнул с места. — Снимаем!
И побежал к аппарату.
— Свет! — закричали сразу несколько голосов.
Заработала машине, «диги» замигали, затрещали и разгорелись ослепительно белым пламенем.
— Ну как? — неожиданно повернулась к Ромке Оксана. — Нравится?
— Очень… Очень интересно все это… вся съемка.
— А я?
— Что? — оторопел он.
— Ну, как я выгляжу — ничего? Понимаешь, — сказала очень просто, — я должна так выглядеть, чтобы Марко, ну, Володя, увидев меня, просто бы обалдел. Как думаешь, обалдеет?
— Обалдеет.
— Приготовились, — послышался голос режиссера.
Оксана вдруг стала серьезной, но, должно быть, сама поняла, что очень уж серьезной, потому что вдруг весело подмигнула Ромке и торопливо прошла к камере.
— Мотор!
Девица с хлопушкой громко объявила номер кадра.
— Начали!
Стоящий перед кинокамерой Володя опустился на землю и стал собирать разбросанное белье. В это время в кадр вошла Оксана. Она подняла табуретку, поставила ее и нагнулась за тазом. С носками в руках, на корточках, в очень смешной позе, Володя оторопело смотрел на неожиданного помощника. Даже отсюда, со стороны, где стоял Ромка, ясно было видно, что Володя
«Вот дает, — подумал Ромка, — настоящий артист, как будто первый раз ее видит».
— Спасибо, — сказал «обалдевший» Марко.
— Пожалуйста, — игриво ответила Люда.
— Стоп! — послышалась команда режиссера. — Делаем с ходу еще один дубль!
— Минуточку, — вскочил в кадр оператор, — мы тут свет поправим.
Оксана снова сказалась рядом с Ромкой.
— Ну как?
— Здорово. Этот ваш Володька — настоящий артист.
— А я?
Он не знал, что сказать.
— А зачем еще раз снимать?
— Ого? — она рассмеялась. — Еще не раз, еще, может быть, раз двадцать придется.
— Одно и то же?
— Одно и то же.
— И не надоест?
Она пожала плечами.
— Если так надо… Это же кино, что снято, уже завтра не исправить. Поэтому и снимают по нескольку раз, пока совсем хорошо не получится.
— Так у вас же сразу хорошо получилось.
— Сразу, — насмешливо покосилась она на Ромку, — да мы это сколько уже репетировали… Еще до того, как ты пришел…
— Приготовились! — прозвучала команда. — Оксана, где ты?
Девочка бросилась на свое место.
— Мотор! Начали!
И все повторилось сначала. Володя наклонился над бельем, к нему подошла Оксана, и он замер, «обалдело» глядя на девочку.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
— Стоп! Стоп! — выскочил к ребятам Егор Андреевич. На этот раз он был чем-то недоволен. Стал что-то тихо говорить Оксане и даже присел, показывая Володе, как надо собирать белье. Потом поднялся, притянул обоих к себе, сказал что-то, должно быть, веселое, шутливо стукнул его по шее, ее по плечу и бросился к аппарату.
— Снимаем! Снимаем! Приготовились!
И опять все повторилось: Володя, белье, Оксана… Только «спасибо» и «пожалуйста» они не успели сказать. Сразу несколько голосов закричало:
— Солнце зашло! Солнце!
— Стоп! — рассерженно крикнул режиссер. — У нас вообще кто-нибудь смотрит за солнцем?
Все подняли головы.
Большое курчавое облако плотно закрыло солнце — тень легла даже на скалы.
— Выключить сеет! — скомандовал оператор.
«Диги» покорно потухли, смолк шум «лихтвагена», и площадка заметно оживилась. Снова заговорили, заходили…
— Вот не везет, — почему-то весело сказала Оксана, — такой хороший был дубль. А теперь жди солнца.
— И все с самого начала?
— Ага, — вздохнула она.
— И снова «мотор», — усмехнулся Ромка, — и снова «начали». И опять «стоп».
— И опять «стоп».
— И так каждый день?
— Каждый день.
— Не завидую, — честно сказал Ромка, — я бы, наверное, и дня не выдержал — понимаешь, терпения у меня нет…
— Посмотрим, — ответила она.
— Что посмотрим?
Она глянула на него снизу вверх.