Аквалон
Шрифт:
– Но это, скорее всего, нечто незаконное, – возразила Арлея. – Такое, чего не одобрил бы ни Рон, ни совет Королевского города, а потому…
– Прочь отсюда, – перебил Уги-Уги. – Пошла вон, девка. Нет бумаги – нет ничего. Пошла вон!!! – вдруг завизжал он, замахиваясь и обрушивая кулак на голову туземки. – Обе – вон отсюда! Большой Рыбе докладывали: ты теперь прижала других торговцев? Командовать хочешь ими? Уже ходила к тому, кто живет во дворце? Большая Рыба спешит, недосуг нам разговаривать с белой шлюхой, возомнившей, что может она управиться с такими делами… Вон, вон, вон! И больше не попадайся на глаза нам!!!
Выскочив
– Старый хозяин ведь всегда в это время уплывал куда-то, я правильно помню? – наконец обратилась она к одному из онолонки. – Отлучался, причем на много дней, говорил, что по делам на какой-то из больших островов или на Тхай… Вы сопровождали его хоть раз?
– Нету, – покачал головой туземец. – Только до порта, дальше он пропадал куда.
– До порта, а потом… Что ты сказал? Куда пропадал?
– Не зна… – протянул онолонки и вопросительно поглядел на другого, который кивнул в ответ.
– Запрятывался от нас.
– Так! – Арлея повернулась к матросам, стоящим рядом с повозкой. – Где сейчас ваш капитан?
Эти пятеро были обычными облакоплавателями. Нанимая их вместе с Тео в порту, Арлея постаралась найти таких, которые не вызывали бы подозрений в том, что когда-то они пиратствовали или плавали на незаконном работорговце, – наоборот, выдержав спор с капитаном, отобрала людей постарше и с виду поспокойнее, производивших впечатление добропорядочное и мирное. Смолик ворчал, что он не собирается командовать трусами, что главным его делом будет охрана мирных эфиропланов от купеческих воителей и пиратов, а для этого нужны молодые отчаянные парни, умеющие без раздумий палить по врагу из пистолета и рубить саблями чужие шеи. Но Арлее вовсе не хотелось, чтобы в один прекрасный день блондин сговорился с этими «молодыми и отчаянными» и клиргон растворился бы в облачных просторах. Поэтому часть команды составляли проверенные люди с других принадлежащих торговому дому кораблей, а ту часть, которую все же пришлось нанимать, – солидные моряки, не выглядевшие головорезами.
– Господин Смолик на «Дали», – ответил один из матросов, меланхоличный усач лет сорока.
– Волосатый Пальма в порту, – подтвердил онолонки.
Ворота монаршего особняка приоткрылись. Выскользнувший наружу слуга-туземец вцепился в край створки и с натугой потянул ее дальше, затем проделал то же со второй – вскоре показались четверо носильщиков с богато украшенным паланкином. Арлея отвернулась и не поворачивалась, пока процессия, двигаясь в сторону порта, не исчезла за поворотом.
Когда слуги начали закрывать ворота, она велела матросам:
– Возвращайтесь к капитану. «Даль» ведь уже готова к отплытию? Скажите, чтобы дождался меня, нам надо поговорить, ясно? Все, идите!
Матросы поклонились ей и пошли прочь.
– Вы – залезайте в повозку.
– С тобой ехать, господина? – удивились онолонки.
– Да, да! – Арлея уже шагнула внутрь и выпрямилась, поднимая вожжи. – Ну, что встали?
Туземцы переглянулись.
– Не… – протянул один. – С тобой не поеха. Как сюда – бегом побежим, так лучше.
– Ладно, – согласилась она, дергая вожжи, и онолонки потрусили следом за тронувшейся с места повозкой.
После того первого разговора Краг стал послушнее и более не высказывал недовольства тем, что им командует женщина, – однако уже дважды, когда Арлея подступала к нему с вопросами про источник дополнительного дохода, отвечал, что
Остановив повозку под дверями торгового дома, она вбежала внутрь. По дороге сюда Арлея припомнила последние слова Уги-Уги и вновь преисполнилась гневом – поэтому, увидев Крага, стоящего возле дверей комнаты с архивным шкафом, бросилась к нему. Он удивленно оглянулся, заслышав быстрые шаги, и Арлея с размаху ударила управляющего ладонью по щеке. Звук получился звонкий, а удар – сильный. Краг отшатнулся, недоуменно вытаращившись на нее, ввалился спиной в комнату. Девушка ухватила его за воротник рубахи.
– Откуда к Дишу поступали деньги?! – выдохнула она в испуганное лицо, наклоняясь, ведь Краг был ниже ее почти на голову. – Он надолго уплывал, слуги говорят: уезжал в порт, а там пропадал… Куда он уплывал?! Говори, или вышвырну тебя! А потом найду убийц, какого-нибудь беглого каторжанина или кого еще, чтобы тебя и всю твою семью… ты понял меня?! Ну!
– Они с Уги-Уги… – произнес наконец Краг, отворачиваясь и глядя куда-то мимо ее плеча. – У них совместное дело было какое-то.
– Диш уплывал вместе с жирным? Это точно?!
– Да. А куда – не знаю я. Не знаю, понимаешь! – Он взглянул на хозяйку, которая отпустила воротник его рубашки и сделала шаг назад. – Не знаю, Диш никогда мне… Вообще ни слова – а я не спрашивал. Зачем? Что они там с Большой Рыбой за дела вели… оно меня не касалось никак!
Она опустила голову, глядя себе под ноги, и после долгого молчания произнесла:
– Краг, я сейчас уеду… на несколько дней. В мое отсутствие ты здесь всем заправляй. Командуй, чтоб все как надо было. Потом, когда вернусь, у тебя жалованье на два золотых больше будет. И еще три тарпа получишь… ну, как в подарок.
Тео Смолика на корабле не оказалось, он был в оружейной лавке, недавно открытой в порту прибывшим с востока гельштатцем.
Капитан стоял перед прилавком. Глаза его блестели, как у всякого истинного мужчины при виде инструментов для убиения других мужчин, а также, если подвернутся под руку, женщин, детей и стариков. Он крутил в руках какой-то предмет – вошедшая в магазин Арлея не поняла, что это за штука, хотя по зловещим, хищным очертаниям было ясно, что она предназначена для нанесения телесных повреждений разной степени тяжести.
Скользнув взглядом по хозяину магазина, девушка сказала: «Тео, я…» – и не договорила, потому что блондин, развернувшись на каблуках, радостно перебил ее:
– Дорогая… хозяйка! Буквально мгновение назад я стал счастливым обладателем горлянки. Горлянки, понимаешь? Это оружие, как ты, конечно же, уже догадалась. Мы даже успели испытать ее. Здесь, на заднем дворе, есть тир. Она снесла мишень вместе с подставкой, представляешь, твоя милость?
Он ухватил Арлею за руку и поволок к дверям за прилавком, мимо хозяина. Это был невысокий лысоватый мужчина в жилетке, черных брюках, белой рубахе с широкими манжетами и золотыми запонками, обутый в остроносые черные туфли. Он застыл, вложив большие пальцы в проймы жилетки, и глядел на покупателей с хитрым прищуром. Арлея редко видела жителей востока, а еще реже – предмет, располагавшийся у данного жителя на носу: два стеклянных колесика с ободьями из толстой золотой проволоки, от которых дальше тянулась пара оглобелек с загнутыми концами, зацепленными за уши. Сквозь стекляшки – девушка слышала, что они именуются линзами, – серые глаза хозяина лавки казались раза в два большими, чем у обычного человека.