Аквамарин (часть 2): по моим правилам
Шрифт:
Спасибо Всевышнему, хоть датчики треклятые молчали! А то триумфу этого черноволосого, обаятельного красавчика не было бы предела. Оливия снова почувствовала себя пришитой к месту и не имеющей сил пошевелиться под его чарующим, нежным, но сильным и мужественным взглядом, он невыносимо околдовывал ее, и она ничего не могла с собой поделать, не могла сопротивляться тому, что все внутри нее сжималось и подрагивало от его близости… И виной тому были, конечно, ее воспоминания и чувства, которые, как бы она ни хотела, ей не удавалось заглушить в себе…
С трудом удерживая себя от невыносимого желания посмотреть на его губы и прикоснуться хоть кониками
– Смешная шутка, Макс, особенно насчет того, чтобы я собрала свой нехитрый скарб и бросила Джонни и отца, вместе с его тупорогим бизнесом, а также Брайана, который как-то странно спокойно терпит меня, и суповой наборчик, пользующийся дешевой краской для волос, на произвол судьбы и улетела на пожизненные каникулы на Сицилию. Ну а то, что ты – великий мудрец и мудришь всякую идиотскую хрень – я давно знала, так что считай это моим признанием. И хватит уже пялиться, чертов франкенштейн, как же ты заколебал своим умением дергать мои нервы и чувства по отношению к тебе! Закрывай зеркала души, ложись на скамеечку и притихни… - Лив, наконец, пришла в себя, зачитывая вслух этот монолог, но все еще желая убить Макса за то, что он продолжал огненно и страстно оглядывать ее лицо, губы, шею, зону декольте, будто не просто имел на это право, но был единственным хозяином сего «богатства». – А хотя, нет, обворожительнейший из навязчивейших, сгоняй-ка лучше за кофе.
Макс притворно вздохнул и еще ближе пододвинулся к Лив, заставив ее перестать дышать и замереть на этой чертовой больничной койке… А время-то шло, часики тикали… пора что-то делать с бывшим парнем…
– Ради тебя – все, что угодно, моя королева… - огненно шепнул он практически ей в губы, неотрывно глядя в ее аквамариновые глаза своими обжигающими и такими мужественными, синими, как лед, глазами. – Только скажи волшебное слово, ну же, будь умницей… - гипнотически жарко произнес он, и тело Лив пробило электрическим током… Нет, он точно издевается, скотина бессовестная!
Лив тихонько вздохнула, выдерживая напряженный зрительный контакт, поднявший температуру ее тела на несколько градусов, но ее рука все же скользнула под подушку и нащупала толстенный, не менее, чем из трех тысяч страниц, сборник сочинений европейских авторов ХХ века и, сжав его ладонью, виновато прошептала:
– Извини, Макс… Я не хотела снова делать это, но…
И ровно через секунду ошарашенные глаза Макса уже следили за тем, как на них опускается огромная, тяжелющая книга в кожаном переплете с железными вставками, которую, по иронии судьбы, сам же он и принес девушке почитать, забрав ее у одного из умирающих пациентов Калеба (точнее, к тому моменту уже умершего).
Он ничего не успел сделать или сказать. Сокрушительный удар, искры салюта во все стороны, дьявольская боль и кромешная тьма… На второй секунде его глаза благополучно закрылись.
Лив с огромным сожалением проследила за тем, как безжизненное тело Макса валится на пол, безвольно распластавшись на белом кафеле в странной, неуклюжей позе. И она снова его вырубила. Уже второй раз за всю историю их отношений. С огромным сожалением и жгучим чувством вины Лив немножко постояла над ним, затем, подумав, схватила подушку и подложила ему под голову, с огромным усилием развернув его на спину и сложив руки ему на грудь.
Еще несколько секунд ушло на то, чтобы написать Максу извинение пальцем на остатках шоколадного торта, где ранее сверху красовалось очередное
Скинув с себя больничную сорочку, Оливия со скоростью супергероя из комиксов принялась натягивать на себя джинсы с излюбленными дырками на коленках, желтый свободный топ с закрытой грудью и спиной, прикрывающий бинты на месте ранения, и в тон ему лакированные, такого же цыплячьего оттенка, туфли на высоком каблуке. Этот наряд она попросила когда-то привезти своих телохранителей на тот прекрасный день, когда доктор Калеб, наконец, позволит ей выйти из его волшебной лечебницы.
Бросив последний виноватый взгляд на Макса и тяжело вздохнув, ощущая, как накатывает волна боли и усталости (все-таки сил после операции она накопила немного), девушка тихонько выскочила за дверь.
Благодаря лишь какой-то счастливой звезде, в коридоре, да и в самой лавке над подпольной клиникой никто ей не попался, а ее «Кадиллак» стоял буквально в двадцати метрах от входа, сверкая своей черной чистотой и лакированным металлом.
Вопреки надеждам девушки, на улице было чертовки холодно: она совсем забыла, что на дворе уже глубокая осень. Но возвращаться за курткой не было времени. Поежившись, она бросилась к машине и запрыгнула внутрь, поспешно включив двигатель и ожидая, когда, наконец, заработает подогрев сиденья. Выехав на одну из прилегающих улиц, Лив холодной рукой вытащила из джинсов телефон и быстро набрала номер Люка, поеживаясь и ощущая свежий прилив боли, который, к тому же, усугублялся напряжением замерзших мышц всего тела.
Со второго гудка в трубке послышался взволнованный голос:
– Оливия?? Что… что случилось? Как твое здоровье? – спохватился компьютерный гений, от радости забывший не только о том, что предмет его восхищений должен быть в больнице, но и собственное имя.
Лив поморщилась, чувствуя, как нагревается под ней сиденье, даря ее замерзшим косточкам долгожданную порцию тепла.
– Я, как всегда, в порядке, гений, лучше ты скажи – твой железный друг, снизу доверху напичканный разными приложениями и программами, рядом с тобой?
– Разумеется. – быстро и деловито ответил парень. – Что я должен сделать?
Лив услышала спешный стук его пальцев по клавиатуре и улыбнулась, снова порадовавшись знакомству с ним.
– Мне нужно, чтобы ты выследил сигнал мобильника моего отца. – выпалила Лив и продиктовала ему номер.
Люк записал номер, и Лив услышала щелканье мышью и новую клавиатурную дробь, которая, однако, была прервана вопросом:
– А разве сейчас ты не должна быть в… ну… в больнице?
Лив затормозила на светофоре и включила обогреватель, облегченно вздохнув от ощущения теплого дуновения в свою сторону:
– Слава Богу, а то чуть кишки к скелету не примерзли… - неожиданно, вслух тихо пробормотала она, получив в ухо удивленное:
– Что?
Девушка недоуменно хмыкнула, обнаружив, что говорит мысли вслух, и ответила милому, волнующемуся за ее здоровье, компьютерщику:
– Что «что»? Я ничего не говорила. А насчет моего пребывания в больнице… - Лив беспечно отмахнулась, тут же поморщившись от резкой боли в груди. – Я чудесным образом быстро исцеляюсь. Доктор Калеб просто не нарадуется на такую прилежную пациентку… А когда он перестанет радоваться и обнаружит, что вместо меня в палате отдыхает красавчик-сицилийский босс в отключке, будет уже поздно что-либо менять. Так что там с папашей, Люк? Мне срочно нужно узнать, где он!