Аквамарин (часть 2): по моим правилам
Шрифт:
Макс больше не сдерживался, хохоча на всю гостиную, Брайан тоже улыбался, но при этом был напряжен, показывая девушке знаками, чтобы она не играла с огнем, а Аврора удивлялась все больше – уголки ее губ подрагивали в улыбке.
– Оли-и-ивия… - протянул с насмешкой Эрнесто. – Ты какая-то уж очень обозленная сегодня… Тебя кто-то обидел?? Или это как-то связано с твоим разрывом с Джонни?? Кстати, мне очень жаль. – фальшиво добавил он наигранно расстроенным голосом. – Но думаю, ты зря обидела его… Он – хороший парень… А что, Макс целуется лучше? Он, конечно, тоже хорош собой, но мне казалось, что ты уже определилась… В любом случае, теперь ты можешь взять то, что осталось, потому что Джонни вряд ли тебе когда-нибудь
Лив задрожала от звуков этого любимого имени и от того, что дерьмовый клоп только что полоснул ножом еще свежую, не затянувшуюся рану, да не просто полоснул, а со вкусом поелозил лезвием туда-сюда, причиняя невыносимую боль. Лив смахнула слезу со щеки и проговорила:
– Зачем ты делаешь это?? Дело только в мести? Или тебе просто нравится издеваться над людьми? Ты чувствуешь себя счастливее, когда другим плохо?
Эрнесто тихо рассмеялся.
– Я восстанавливаю справедливость, Оливия. Все в этом мире должно быть уравновешено: по вине твоей семьи на мою долю выпало много несчастий, поэтому я должен восстановить баланс. Если кто-то хамит – он должен получить по заслугам. Не делай гадостей людям – и не получишь ничего в ответ. Месть движет этим миром, оглянись, Оливия! Зло правит балл, мы погрязли в дерьме, которое причиняем другим, кругом убийства, насилие, надругательства над телом и душой! И ты думаешь, что так и должно оставаться? Что жертва должна всю жизнь сидеть в своем доме, запуганная, растерянная, перебирая в памяти день, когда ее душу вывернули наизнанку? Где справедливость??? Нет, Лив. За маленькое злодеяние – маленькая расплата, за большое – соответственно большая… Моя игра – это очень хороший способ восстановить справедливость за гнусное и чертовски большое злодеяние, содеянное твоим отцом… Ну а поскольку ты – любительница делать много мелких глупостей, непослушная девчонка, которая пытается все перевернуть на свой лад, как, например, тот случай с вашей глупой слежкой за мной из аэропорта, внутри большой игры воздаяния организуется много маленьких, но тоже болезненных игр… Но, не будем забегать вперед. – довольно сказал Эрнесто, а Лив вдруг поняла, что ей снова больше не хочется его убить… Внутри нее росло что-то, очень подозрительно похожее не жалость. Жалость к нему… Но вот только она не могла понять, почему ей жаль его. Вроде бы, он угрожает ей… И все идет к тому, что он уничтожит ее семью… Но что-то в нем было… Так знакомо девушке… Что-то, что заставляло щемить ее сердце…
Или просто она подверглась влиянию своего дурного настроения. Она вздохнула и вернула своему голосу свойственные ей нотки насмешливого раздражения:
– Очень интересно выглядит мир в твоей головушке. – ухмыльнулась она. – А вот скажи мне, какое место во всей этой мировой системе агрессии занимаешь ты, червь? Неужели кто-то очень слепой, наверное, от прилетевшего в его голову толстого ботинка «праведной мести», или кто-то очень неразборчивый назначил тебя, сдвинутого на всю башку, угловатого полунекроманта «великим карателем», центром всевышнего суда? Ты – полный придурок, Эрнесто, если думаешь, что за любые ошибки людей нужно обязательно наказывать. Ты разве не знаешь, как сильно человек может сгнобить себя сам?? Такие феномены, как «совесть» и «чувство вины», тобою явно изучены не были, да, братик?
Эрнесто, кажется, не на шутку разозлился.
– Полегче, Оливия, тебе иногда полезно думать, прежде чем что-то сказать. Твоя жизнь тебя ничему не научила? Пара обидных слов одному, не очень разумному, подонку – и твоя сестра оказалась на том свете… Печально, не так ли?? А сейчас… разве ты не боишься, что за твою грубость и презрение я могу сделать что-нибудь очень неприятное твоему папочке? Почему ты думаешь, что меня что-то остановит от этого?
Лив стиснула зубы, умирая от боли. Он все бил и бил в ту же рану, все сильнее пускал ей кровь
– Зажми задницу покрепче, великий каратель, я ведь тоже могу отомстить. Ты же зубрил мою биографию по книжке, что, неужели так и не выучил эту главу? А теперь, если мы обо всем поговорили, я кладу трубку – у меня чертовски много дел.
– Да, сестричка… Любишь ты подвергать своих близких опасности… И после этого ты еще удивляешься, почему ты одинока? – вкрадчиво, но каким-то вибрирующим голосом проговорил Эрнесто и бросил трубку, а Лив вздохнула. Говорить с ним каждый раз становилось все тяжелее.
– Должна признаться, - вдруг с ухмылкой проговорила Аврора после небольшой паузы, - это было неплохо! А ты хорошо его приложила, детсадовская малышка! Только не думай, что после этого ты стала меньше меня раздражать. – предупредила Аврора, сделав странный жест рукой в воздухе, но Лив не обратила на нее внимания. Ее апатия снова поглощала все реальные эмоции.
– Какой-то странный у вас был разговор. – проговорил немного недоуменно Макс, взлохматив себе затылок рукой. – И как понять слово «полунекромант»? Некромант, он же и так наполовину…
Лив нахмурилась и отмахнулась от него.
– Отвяжись, Макс. Этот клоп втирал мне свой психически больной вариант закона бумеранга. У него очень зашоренное представление о собственной жизни, надо сказать. – и девушка встала.
– Лив, он сказал что-нибудь об Эйдене? Что ему нужно в обмен на него? – встревоженно спросил Брайан. Лив покачала головой.
– Нет. – и двинулась в сторону крыльца.
– Ты куда? – снова Брайан и снова взволнован. Лив тяжело вздохнула. Каждый шаг отзывался болью в ее теле, она так хотела побыть одна…
– Говорила же – куча дел. – отозвалась она через плечо.
– Каких? – не унимался Брайан.
– Велю Марти лужайку подстричь. – раздраженно бросила она, а затем добавила:
– У себя на голове. – и, понимая, что Брайан беспокоится о ее самочувствии, обернулась и с легкой улыбкой проговорила:
– Расслабься, Брайан, утопиться в собственных слезах я не собираюсь. Самоубийство не мой сценарий. Так что этот дом не будет отягощен моей страдающей душой, скитающейся по комнатам невидимым призраком и по ночам гремящей холодильником или заводящей игрушки со страшными обезьяньими мордами и чудесными полифоническими мелодиями. На улице просто посижу, не дрейфь. – ухмыльнулась она и вышла на крыльцо.
– Все-таки с ее разумом явно колдовали инопланетяне. И по ошибке забыли в ее голове мозг одного из своих товарищей. – с ухмылкой проговорил Макс, но его глаза блестели затаенной болью, когда он смотрел ей вслед.
– Да она просто дура, вот и весь инопланетный секрет. – тихо хмыкнула Аврора так, чтобы Брайан ее не услышал, но он бы и так ее не услышал, потому что пребывал в глубокой задумчивости, глядя на парадную дверь, за которой скрылась Лив.
Глава 16
Ни три дня, ни пролетевшие следом полторы недели, притащившие за собой ворох проблем, не излечили Лив от ее недуга. Она все также замыкалась в себе, была безразлична к окружающим или, наоборот, язвила без остановки, пока не прилетал добрый волшебник Брайан и не спасал беднягу от разных изощренных колкостей сходящей с ума девушки.
Ей казалось, что слезы должны закончиться… Но, нет. Они лились и лились, как будто в ее голове стояла станция по их производству, а отчаянная тоска в душе, ощущение, что она не видела Джонни уже много-много лет, связанная с маниакальным, бешеным желанием вспомнить его голос, его прикосновения к ней, его улыбку или морской аромат, только рвали ее усталое сердце еще больше.