Аквамарин
Шрифт:
— Джонни? Ты что, бармен? Это заведение твоего отца? — спросила Лив, немного шокировано оглядываясь вокруг.
Джонни горячо рассмеялся.
— Нет, это просто бар. Он находится на нейтральной территории, сюда приходят люди из всех мафиозных кланов… ну и просто люди тоже. А я — лучший бармен в городе! — нагло подмигнув, заявил он, просто сияя своей мужественной развязностью и брутальной красотой.
Джессика хмыкнула.
— Хватит болтать, лучший бармен, моей сестре нужно поесть. Она потеряла много нервных клеток.
Джонни понимающе кивнул
— Как прошла встреча? Эйден жив?
Лив испепелила его взглядом и снова ощутила, как в ней все закипает от гнева, при воспоминании об отце и том, что он ей рассказал. Ответила Джессика:
— Жив, и, как ни странно, Оливия тоже, хотя она легко обозвала крестного отца самой могущественной группировки в Нью-Йорке старым козлом, ненормальным и сморчком, его бизнес — идиотским и дебильным, а бедный Брайан удостоился звания попугая и сушеной вермишели.
Джонни дьявольски горячо и притягательно расхохотался и игриво посмотрел на Лив с ноткой гордости во взгляде:
— Вот это моя подруга детства! Узнаю девчонку, которая отметелила меня в пять лет за то, что я закопал ее куклу в песочнице! Малышка Лив, я горжусь тобой! Извините… — и Джонни весело умчался готовить заказы толпящихся у стойки посетителей (в основном, девушек).
Лив и Джессика наблюдали, как он флиртует и игриво оглядывает всех женщин у стойки, как галантно обхаживает их и готовит им напитки, как делает комплименты и игриво шепчет что-то им на левое ушко… Джессика при этом старалась скрыть свою ужасную ревность, царапающую ее душу при виде его страстно горящих глаз, смотрящих и оценивающих не ее, а Лив снова задумалась об отце, его словах и об ужине, на который она не собиралась идти завтра…
— А как ты узнала? Ну то, что я наговорила отцу… Ты что, подслушивала под дверью? — как в тумане слыша свой голос, проговорила Лив.
Джессика с горечью ухмыльнулась.
— Нет, конечно! Брайан — мой друг, он тайком слал мне смс-ки, пока вы говорили… Я так хохотала!
Дальше она заказала им по вкуснейшему жареному бифштексу, но Лив было так жарко внутри, что еда никак не хотела проглатываться, хоть и была невероятно вкусной.
Джесси пыталась поднять ей настроение, хотела было поговорить о маме, но Лив только покачала головой — она не могла говорить, звук ее имени как будто застрял внутри огромного пузыря гнева, который она пыталась удержать от бешенного и бесконтрольного взрыва.
Джонни был все время занят, но изредка поглядывал на Лив, о чем-то думая и слегка улыбаясь. Когда, наконец, все поклонницы были удовлетворены и оставили его в покое, он быстро подлетел к девушкам и весело проговорил:
— Кажется, кому-то нужна помощь эксперта по человеческим чувствам?
Джессика с сарказмом хмыкнула.
— Вообще-то она не хочет говорить о том, что сегодня произошло и что она узнала о маме… эксперт.
Джонни, не обратив внимания на сарказм, обаятельно улыбнулся и подмигнул:
— Я знаю, милая. И мы не будем ничего обсуждать. Так-так, малышка
Он вдруг схватил ее за руку своей сильной ладонью, и Лив сначала смутилась от того, что ни один мужчина к ней никогда не прикасался до этого, но, быстро опомнившись, в тот момент, когда она уже слетела со стула и неслась вдоль стойки, подгоняемая огненным вихрем обаяния Джонни, попыталась сопротивляться с криками:
— Джонни, черт бы тебя побрал, придурок, куда ты меня тащишь? Пусти меня немедленно, или ты — труп!! Живо, Джонни!
Но юноша не обращал внимания на ее верещания, а только втащил ее в проход между стеной и барной стойкой и повел вдоль полок с многочисленным алкоголем к просторной белой двери, за которой находилась… всего лишь кухня.
Среди пара, шума жарки и кипения кастрюль суетились мужчины и женщины в белых униформах поваров, готовя разнообразную еду и закуски. Лив с удивлением уставилась на них, забыв даже о своем сопротивлении Джонни, и позволила ему подвести себя к невысокой, но довольно широкой фигуре в темно-синей униформе, с круглым большим лицом и улыбающимися глазами. Мужчина обернулся и с интересом посмотрел на Лив, оценивая ее восторженным взглядом.
— Какая прекрасная леди! Как небесное облачко, такая светлая и милая… — начал было он, но Лив нахмурилась:
— Милая, говоришь? А если я тебе пальчики откушу… — начала было она закипать, но Джонни быстро прервал ее:
— Эндрю, дружище, она злюка, как ты любишь, но, к сожалению, не для тебя. Я пришел попросить тебя об одном одолжении… Кстати, Оливка, это наш лучший повар Эндрю, он настоящий шеф! Эндрю, это Оливия, моя подруга детства. — представил их друг другу Джонни и триумфально улыбнулся, показывая свои очаровательные ямочки.
Лив прищурилась, испепелив Эндрю сокрушительно злобным взглядом, но тот только ярче засиял, снова уставившись на ее миниатюрную (особенно на его фоне), стройную и нежную фигурку.
— Конечно, Джонни, дружище, я ничего не скажу о ней твоей невесте. — уверенно махнул рукой Эндрю, и Джонни сначала вытаращил глаза, затем нахмурился, глядя на него, в то время, как Лив шокировано и гневно пихнула его в плечо.
— Да я совсем о другом одолжении! — сказал он спокойно и подмигнул. — Моя невеста знает об этой девочке… — и он наклонился к ошалелому повару и стал быстро-быстро что-то объяснять ему на ухо, активно подкрепляя свои слова жестами. Повар сначала хмурился, затем улыбнулся и кивнул, весело проговорив:
— Без проблем, братишка! Все, что ты пожелаешь! А девочка хороша… — тоскливо и немного пошло протянул он, снова окинув взглядом Лив.
Оливия нахмурилась.
— Даже не мечтай, толстозадый!
Эндрю поцеловал кончики пальцев.
— Пока, моя конфеточка!
Джонни захохотал и потянул Лив за руку дальше, пока она не успела ничего ответить.
— Я его убью! — кипела Лив. — И о чем он говорил? О чем он говорил, Джонни??? Ты изменяешь моей сестре??? Джонни, отвечай, или…