Аквариум для сушеной воблы
Шрифт:
Хотя кто его знает! Уж как вдова старалась Аркашку соблазнить... Только зачем ей это?
Может, чисто спортивный интерес?
— Пыталась прикинуться бедной овечкой!
Только не верю я ей! — я вспомнила ее голые коленки и прозрачный пеньюар.
— Я тоже ей не верю! — обрадовал меня Аркашка. — Давай в Немчиновку заскочим, все равно по пути! — предложил Мамонтов, зевая, как бегемот.
Ловить там было нечего, но и меня разбирало любопытство.
— Главное мы так и не узнали, кто были те ребята в черном? — сказала я и поняла, Что «следаки»
— Я разговаривал с Найденовым, прикинь, за Штольцем ведет слежку ФСБ, подозревают в промышленном шпионаже!
У меня отвисла челюсть: «Наш пострел везде поспел!»
— Не слабо! — восхитилась я Геркой.
— Парень глубоко плавает. Только к нашему делу это не имеет никакого отношения...
За разговорами мы не заметили, как оказались в Немчиновке.
— Смотри! Калитка открыта. Кто-то в отсутствие хозяина шурует у него в доме! — я выскочила из машины и зайцем понеслась к дому.
Входная дверь поддалась легко, здесь не имели понятия о замках, крючках и засовах...
В доме стояла тишина, только часы на стене громко тикали в унисон нашему сердцебиению. На кухне в раковине стояли грязные чашки числом четыре штуки, на столе лежал сыр, крекер с недоеденными кружочками сырокопченой колбасы. Кто-то легко поужинал...
Мы поднялись по лестнице наверх в поисках таинственного гостя. В спальне хозяина, разметав свои шикарные белокурые локоны, спала Розка сном пятилетнего младенца! Розольда была копией своей сестрички, только года на четыре моложе. Единственно, чем она отличалась от Изольды, это своей наивностью, на мир она смотрела сквозь розовые очки, и предательство Герки очень огорчило доверчивую дурочку. Однако это не помешало устроиться ей с комфортом в доме своего бой-френда.
Мы попытались разбудить Розу, но она не просыпалась. Из приоткрытого ротика вылетали неприятные хрипы.
Аркашка сделал новую попытку в побудке Розы, она чуть-чуть приоткрыла глаза и пробормотала что-то непонятное. Вдруг, спохватившись, она открыла глаза и подскочила на постели.
— Кто вы? — вскрикнула Роза.
— Не узнаешь? — Аркадий уселся в кресло, предварительно впустив утренний свет в широченное окно спальни.
— Вы? — изумилась Роза. — Что вам от меня надо? Сказала же — ничего не знаю! — капризно надула губки Роза и потянулась, чтобы достать с ночного столика сигарету. На ней практически не было одежды.
Даже рискуя разбудить в себе зависть, я не могла не признать, что Розка была необычайно красива. Ее нельзя было назвать падшей, так как едва ли ей хоть раз в жизни случалось подняться. Это была в своем роде дикарка! Она знала, что лед холодный, что ветер больно хлещет, что углы острые, а уксус кислый, но она не знала того, что неприлично обнажать свои телеса в обществе незнакомых людей...
— О, господи! Я все еще на духу... — громко простонала Роза, схватившись за голову и растирая холеными руками виски.
— На духу? — переглянулись мы с Мамон м.
— Не понимаете? Ну, говорят еще —
— И что же, Гера оставил тебе ключи, не сказав ни слова? — стал Аркашка изображать из себя дознавателя, в смущении отвернувшись к окну.
— Записку оставил — сволочь! Под ковриком! — закурив, стала хныкать Розка от обиды на своего любовника.
— Где записка? — сделал поворот на сто восемьдесят градусов Аркадий.
— В мусорку выкинула! На кухне!
— А с кем чай пила?
— Ни с кем! Одна! — искренне удивилась Роза такому вопросу.
— А почему четыре чашки?
— Так утром пила, потом в обед, вечером кофе растворимый, потом от Изольды вернулась, еще чашку выпила. — Стала загибать пальцы Роза, подсчитывая количество выпитых чашек. Помыть за собой у нее не хватило толку. — Еды никакой не оставил! Денег и тех нет! — жалела себя несчастная Розка.
— А почему он должен тебе что-то оставлять? — вкрадчиво спросил Аркашка.
— Как это почему? Я ему все выложила на блюдечке, обещал, что поженимся, в Германию уедем! А сам такой сюрприз мне устроил!
И правильно сделал, подумала я — на мой взгляд, эта кошечка может заставить кого угодно вести собачью жизнь!
— Так это он? — Аркадий сделал воображаемый выпад со шпагой.
— Планировали увести чемодан из-под Изольдиного носа, но когда я вернулась, он клялся, что не убивал Димку. За ним, видите ли, слежка установлена! Да кому он нужен, сарделька баварская! — Роза утерла кулачком несуществующую слезу.
— Ну и кто, по-твоему, чемоданчик прихватил? — спросила я.
— Изольда! Хотя мог, конечно, и Герман!
Верить людям никак нельзя! — выдала Роза сакраментальную фразу и совершенно искренне разрыдалась совсем как человек, который вдруг с ужасом замечает, что, сам того не желая, все время говорил правду...
Я спустилась вниз на поиски записки.
Мятая бумажка валялась рядом с мусорным ведром. Из любопытства я заглянула в «Электролюкс», верхнее отделение ломилось от продуктов, консервы, яйца, компот в банках, ананас, апельсины! Морозилка тоже впечатляла: креветки, мороженые полуфабрикаты, как мясные, так и овощные, аккуратно лежали в ящиках. Роза просто лентяйка. Жалуется на голодную смерть с полным холодильником!
— Там полно продуктов! — я мухой влетела в спальню и укорила девицу.
— Какие? — округлила глаза Роза. — Апельсин пыталась почистить, так ноготь сломала! — она сунула нам под нос свои наманикюренные пальчики, на правой руке указательный палец отличался от своих собратьев коротко стриженным ногтем.
— Так ты их совсем! Чик-чик и под корешок, авось с голоду и не пропадешь, — стал издеваться над ней Аркадий, читая Гер кино послание.
Прочитав записку, он сунул ее мне.
"Дорогая, я отлучаюсь на неделю! Постарайся выбить деньги из своей сестрички! Я сопровождаю «наш семейный кошелек» в Баден-Баден!