Аквариум
Шрифт:
Приехали. Помогли.
Так, примерно через неделю трезвый, но совершенно потерянный Егор снова стоял на пороге психоневрологического диспансера…
Выходные прошли одиноко и тоскливо. За окном воцарилась промозглая мерзость. Егор сидел дома, никуда не выходил. Курил, тупо пялился в телевизор, спал, точнее пытался. Сон приходить категорически не хотел. Накатывала иногда какая-то дремота, но, в основном, он с открытыми глазами лежал в темноте спальни и вспоминал.
…Свадьба. Веселая, шумная. Жена со светящимися от счастья глазами. Красивая.
В понедельник ровно в восемь утра Егор лег в диспансер. В дневное отделение.
Первая половина дня прошла в суете. Он мотался по кабинетам, сдавал анализы, познакомился со своим лечащим врачом — спокойным, велеречивым бородатым дядькой лет под шестьдесят. Он долго читал бумаги, исписанные быстрым почерком Анны Александровны, потом посмотрел на Егора, спросил:
— Пил когда в последний раз?
— Где-то неделю назад. Даже больше. — ответил Егор.
— За это время жалобы есть какие-нибудь?
— Да нет. Ну, в смысле, все, как всегда. Тоска, апатия. Все, что там вот у Вас написано…
— Понятно. — прервал его врач. — Ты сам-то вылечиться хочешь?
— Да! — кивнул Егор.
— Вылечим… — равнодушно протянул дядька.
Затем его наконец определили в одну из четырехместных палат.
Кроме Егора в этой палате избавлялись от душевных расстройств еще трое. Два взрослых мужика и совсем молодой парень, то ли студент, то ли старшеклассник. Все — молчаливые, спокойные, с потухшими усталыми глазами. Как раз его компания!
Егору поставили капельницу, дали выпить целую горсть таблеток. Он лег, как-то сразу расслабился и наконец-то нормально уснул. Ближе к шести его растолкала медсестра, сказала, что обед он пропустил, врач велел не будить, дала еще таблеток на перед сном и отправила домой.
Егор пешком добрел до дома, поел, выпил лекарства и сразу лег в кровать, опять-таки заснув быстро и без проблем.
Дальнейшие дни были похожи один на другой. Егор приходил в больницу, завтракал, пил таблетки, дремал под капельницей, обедал, снова пил таблетки, иногда читал, иногда беседовал о какой-то бессмыслице с местным психологом, а ровно в шесть уходил гулять по Городу. Домой старался приходить попозже, только чтобы поужинать и сразу же лечь спать. Сидеть одному в пустой квартире было очень тяжело.
Постепенно тоска внутри Егора начала уступать место равнодушию и вселенскому спокойствию. Препараты делали свое дело. Атмосфера больницы была совсем не такой удручающей, как он предполагал,
На исходе второй недели Егор с удивлением осознал, что ему нормально. Не хорошо, не плохо, а именно нормально. Он чувствовал себя так, как, по его представлениям, должен себя чувствовать любой нормальный человек. Присутствовала правда определенная заторможенность, но мысли, ранее нагоняющие дикую тоску, утратили остроту и появлялись ненадолго, тревога практически исчезла, пустая квартира больше не пугала, вернулся сон, а мир вокруг начал приобретать краски и наполняться интересом. В выходные он даже сходил в кино на раскрученный американский блокбастер.
Однако эйфории и оптимизма не было. Егор подозревал, что как только он прекратит пить колеса, карусель закрутится в обратную сторону. Он даже поговорил об этом с врачом. Тот подтвердил его опасения, заявив, что две недели — срок начала эффекта от препаратов, а для закрепления стойкой ремиссии необходимо минимум полгода. Не здесь, конечно, дома, но на таблеточках. И, что самое главное, даже пара рюмок спиртного может в один миг полностью разрушить все эту Великую Китайскую стену, которую возводят нейролептики, транквилизаторы и прочие антидепрессанты вокруг его сознания, и придется начинать с нуля.
«Понятно. — подумал Егор. — Продолжаем кушать химию. Никаких китайских стен я ломать не хочу».
Это было в понедельник. А во вторник выписали игромана Влада. Медсестра, менявшая постель на пустой койке, усмехнулась:
— А к вам Петю обратно переводят из основного.
— Опять будет выть целыми днями, — обреченно сказал Александр Сергеевич.
— Что за Петя? — лениво поинтересовался Егор.
— Да лежал тут с нами до тебя мужик один, хирург вроде бывший. — ответил Николай. — Сначала нормальный был, тихий как все. Даже болтали с ним в курилке… А потом трястись и орать начал. С каждым разом все громче.
— А про что орал?
— Да что-то там про пришельцев, которые вокруг него по ночам ходят, про шумеров каких-то, бред, короче. Ну его спеленали и в соседнее здание отправили. На техобслуживание. А сейчас по ходу в себя пришел, его обратно к нам. Там с койками дефицит, долго не держат.
«Здравствуй, мать! Дурак приехал! — обреченно подумал Егор. — Только-только что-то сдвинулось с мертвой точки, и нате вам — опять шумеры!»
Петя оказался вполне нормальным мужиком интеллигентного вида, лет за сорок. Лысоватый, в очочках. Только вот глаза за очочками такие, что сразу видно — наш человек! Зашел, тихо поздоровался, начал складывать вещи в тумбочку.