Аль-Джасум: душащий в темноте
Шрифт:
– Не волнуйся. Это впечатления. Все от них. Давай спать.
– Давай.
На этом их тихий разговор и закончился. Они уснули. Артем вместе с ними.
– Вставай! Эй! Вставай, Артем! – мама уже чуть не кричала сыну, тормоша его за плечо.
– Блин… Уже?
Ему не хотелось просыпаться. Он глянул в окно – светло. Уже утро. Хотя, как тут разберешь! В этом городе светло и днем, и ночью!
Артем сел на кровать. Тело отказывалось делать любое движение, кроме обратного под одеяло. «Почему же так тяжело? Во сколько я вчера уснул?», – с этими мыслями
– Пять двадцать! – парень не поверил своим глазам. – Мама! Сейчас пять двадцать?
– Да, – спокойно ответила та, уже успев уйти в другую комнату.
– Зачем вы будете меня в пять двадцать? Мы что, пешком в аэропорт пойдем? У таксистов забастовка?
– Нет, – мама снова зашла в комнату к сыну. – Папа поменял билеты, чтобы пересадка была в одном аэропорту и не пришлось переезжать из одного в другой.
– Какая пересадка? Нам что до дома нужно теперь на двух самолетах лететь?
– Да, нет же! – мама всплеснула руками. – Просыпайся уже, наконец! Мы летим в Махачкалу. Звони своему другу.
Странная встреча
Артем не мог поверить, что отец согласился полететь в Махачкалу. Наверное, не последнюю роль в принятие этого решения сыграла мама. Она всегда поддерживалась и во всем соглашалась с отцом, но, когда было нужно, мама очень умело подводила того к нужному решению. Словом, пословица «муж – голова семьи, а жена – шея» в их случае работала в полной мере.
Еще находясь в отеле, парень написал Магомеду. Тот ответил почти сразу. Наверно, ждал. Надеялся? Или знал? Не важно! Главное, что они летят. Артем сообщил Маге радостную новость и время прилета в махачкалинский аэропорт. Они обменялись телефонами и договорились, что Мага будет их ждать к назначенному времени.
«Ну, и отлично! – подумал Артем. – Теперь прочь переживания. Решение принято. Что будет, то будет».
Все свободное время, пока они не прилетят в Махачкалу, парень будет сидеть в интернете. Ему очень интересно, что это за регион, которого так опасается отец. И он будет читать. Читать все, что с связано с Дагестаном. И хорошее, и плохое. Но разве заменит чтение живую встречу? Конечно, нет. Все самое интересное должно было быть впереди!
Папа еще ворчал по поводу их поездки на Кавказ, не понимая, как согласился на такое «дурацкое предложение». Сначала ворчал в отеле, пока собирались. Потом, чуть меньше, в такси по дороге в аэропорт. Еще немного в самом аэропорту. Он будто надеялся, что супруга и сын проникнутся соучастием к нему и его переживаниям и отменят полет в неизвестную и пугающую республику, вокруг которой ходит столько слухов, мифов и легенд, что не понятно существует ли она на самом деле! Но в самолете, видимо поняв, что Артем с Анной не сдадутся, он успокоился окончательно. Да, и не до ворчаний им было в самолете. Там они познакомились с одним очень странным человеком, беседа с которым снова перевернула все с ног на голову.
– Прошу прощения, молодой человек, – высокий мужчина лет шестидесяти или шестидесяти пяти, одетый в серые плащ и шляпу обратился к Артему, когда тот закинул свою сумку в отсек для багажа над креслами самолета. – Вы бы не могли мне помочь? Закиньте, пожалуйста,
Человек появился так внезапно, словно из ниоткуда. Это удивило парня, и он даже машинально оглянулся на коридор между рядами сидений, как будто спрашивая человека: «Эй, ты откуда тут взялся?!» Но еще удивительнее было то, что Артем знал его. Откуда? Лицо мужчины было явно знакомым… Густая щетина, впалые скулы, морщинки на лбу… Кожа не то, чтобы загорелая, но смуглая… Из-под шляпы виднелись пряди черных, словно ночь, волос… Такие же черные брови, густые и длинные… Человек, как человек. Старик, каких много. Но что в нем было не так? Глаза? Пожалуй, они. Черные. Пустые. Холодные. В них Артем увидел бездну. Где же он видел эти глаза? Они пугали его. И даже милая улыбка мужчины, мягкий тембр его голоса, непривычная в современном мире вежливость и аристократичный вид не могли скрыть той злобы, которая пряталась за его глазами.
Артем замер, уставившись на человека в шляпе, не в силах вспомнить, где он его видел, и замер, видимо, надолго.
– Молодой человек, – снова обратился к нему мужчина.
– А! Да! – будто очнулся Артем, взял саквояж, оказавшийся тяжелее, чем казался, и не без труда закинул его наверх.
Парень с отцом сели рядом. Мамино место было впереди у окна. Мужчина в шляпе сел рядом с ней.
И вроде бы, все хорошо, но отчего-то у парня кошки скребли внутри. Ему не давала покоя мысль, что он знает этого аристократа. Может, только кажется?
Следующие пол часа прошли в дружном гудении: пассажиры усаживались на места, складывали сумки, спрашивали что-то у стюардесс, беседовали между собой, фотографировались и даже болтали по телефону. Наконец, двигатели зашумели. Самолет начал движение. Он выехал на линию разгона и стал набирать скорость. Еще, еще… Черт, почему всегда на взлете кажется, что полоса вот-вот закончится, а самолет все не взлетает?! Но все нормально, отрыв от земли произошел.
«По-моему, половина салона облегченно вздохнула, – подумал пацан. – Интересно, сколько человек в мире боится летать?»
Он смотрел в окно на удаляющийся аэропорт и город. На землю, далекую северную землю, на которой за одни сутки с ним столько всего произошло. Этот город, а особенно деревня с ее болотом, навсегда останутся в его памяти.
«Будет потом, что внукам рассказать, – подумал Артем и усмехнулся. – Надо же такому в голову прийти!»
– Простите! – в пространство между передними креслами просунулась голова в шляпе. Аристократ очень учтиво обратился к отцу Артема. – Простите, вы в Москву или потом еще дальше?
– А что? – невозмутимо спросил отец.
– Понимаете ли… – начал рассказ мужчина. – Я никогда не был в Москве…
Артем смотрел на него хоть и с любопытством, но и неприятным ожиданием подвоха. Мужчина привлекал к себе внимание. И не только Артема! Он явно выделялся на фоне остальных пассажиров самолета, да и вообще людей. Но почему его место оказалось именно рядом с местом семьи наших героев? Почему он заговорил сначала с Артемом, а теперь с его отцом? Почему он кажется таким знакомым парню? Что их связывает? Каким-то внутренним чувством Артем понимал, что разговор с отцом – лишь повод. Повод снова заговорить с Артемом. Или об Артеме.