Алатырь-камень

Елманов Валерий Иванович

– Два вопроса, – вмешался Константин. – Во-первых, не ты ли еще сильнее меня хотел вернуть нашего Михал Юрьича обратно в Переяславль, когда увидел его у синь-камня?

– Я, – честно сознался Вячеслав. – Но у меня имелась весьма веская

причина. Помнишь, я тебе говорил, что перед дракой всегда в ушах либо Высоцкий, либо Трофим звучат, а ты еще спросил – есть ли разница.

– А при чем тут…

– При том, – оборвал воевода. – Я тогда тебе говорить не стал. Просто когда Трофим в голове, то у меня обязательно друг погибал. Ну, или тяжелое ранение как минимум. Вот я сразу и рассудил, что сам-то как-нибудь выкручусь, ты тоже худо-бедно, но мечом и прочим махать научился. Не супермен, но сойдет. Значит, у кого больше всего шансов было головы лишиться, причем в буквальном смысле этого слова? Правильно, у двух наших гражданских товарищей. Ну, один в городе остался. За него я спокоен. Второй вроде бы тоже. И вдруг он появляется, нежданно-негаданно, как чертик из табакерки.

– Не поминай нечистого всуе, – поморщился патриарх.

– Хорошо, – покладисто согласился Вячеслав. – Как ангел из табакерки. Хотя еще один такой ангел, и никакого черта уже не надо, – тут же пробурчал он, понизив голос. – Короче, перепугался я сильно за нашего обормота, потому как люблю этого гада, аж челюсти сводит. А теперь, после того как

я убедился, что примета моя, как бы правильно сказать, не совсем обязательная, так чего уж – пусть остается. И потом, государь-батюшка, раз уж у нас так дружно и хорошо все пошло, может и дальше это продолжить надо. Может, это тоже примета, только добрая? Ты не задумывался, Костя? И потом, где еще мы сможем так весело провести время, как не на войне?

– Да я бы с радостью, – отозвался Константин. – Только на войне, знаешь ли, убивают иногда, и не всегда злодеев. Потому и хотел бы подальше от этого дела держать. Тебя-то, Слав, никак не получится, а вот их….

– Знаю, – кивнул Вячеслав. – Ну и что?

– То есть как? – удивился Константин.

– А вот так. Моя мамочка Клавдия Гавриловна всегда говорила, что жить чертовски вредно, потому что от нее все умирают. Но ничего, все равно живут.

– А все равно боязно мне за вас.

– А ты не боись раньше времени. Мы ж ряжские – мы прорвемся. Ты вон заговоров целую кучу знаешь, владыка Мефодий – молитвы, я – песни матерные, говорят, они тоже от всякой нечисти помогают, особенно монгольской, а Михал Юрьич у нас вообще атеист и в свою смерть не верит. И потом, если Русь за нас, то кто против? Да тут хоть весь мир ополчись – уделаем, как бог черепаху, чтоб аж панцирем покрылись…