Алая колыбель[СИ]
Шрифт:
— Так мало людей, — тихо прошептала Эва, оглядывая полупустой салон, — неужели вирус так быстро действует?
— Не только вирус, но и страх, — также тихо ответил Грег. — Люди чувствуют, что происходит что-то не то. Интернет так и кишит теориями заговора и воплями ужаса, но пока всё ещё в рамках законов. Но совсем скоро люди поймут, что этот вирус не имеет ничего общего со свиным или птичьим гриппом, и вот тогда начнётся самая настоящая паника. Нам лучше успеть сделать все дела до этого момента, иначе мы застрянем где-нибудь не там, — с нажимом произнёс оборотень,
— Не смотри на меня так, — с вызовом проговорила я, — я не держу вас, если вы не хотите быть рядом. Уходите, пока можете, потом и правда возможностей будет меньше. Но если вы остаётесь, будьте добры — не мешайте мне заниматься поисками близких. Я же приняла вашего протеже — Льва, — и я кивком головы указала на соседнее кресло, на котором спал юноша.
— Ручаюсь, что ты была не в восторге, — с усмешкой проговорила Эва, игриво подмигнув мне.
— Не говори глупости, — я смущённо улыбнулась, в душе соглашаясь с девушкой. Парень и правда был интересен… но не в том смысле, какой вкладывала в свои слова Эва. Он просто был хорошим и добрым малым с очень интересной способностью.
— Что ты будешь делать, если твоя подруга откажется идти за тобой? — вернулся к прерванному разговору Грег.
— Я приму любое её решение, даже если он причинит мне боль, — взвешенно ответила я, — она близка мне, но я ей не мать, чтобы оказывать, что делать…
— Так ли? — серьёзно спросила Эва, — ведь, скорее всего, когда вы встретитесь ваша связь усилится и станет явной. Ты будешь для неё матерью, как для тебя отец Себастьян или для меня Люциан. Только спустя долгие годы эта связь ослабнет и разорвётся.
— Есть способы разорвать её сейчас, — глядя в иллюминатор, тихо сказала я. Мне вспомнились уроки Константина — как убить своего создателя, и я медленно вдохнула, набирая в лёгкие ненужный теперь воздух. Я могу освободиться от связи с Себастьяном в любой момент, но боже, как же мне не хочется этого делать! Нить, связывающая нас, лишала меня чувства полного одиночества, что я испытывала, когда жила в Австралии. И сейчас мне попросту не хотелось вновь оставаться одной, не смотря на всё, что сделал мой… любимый? Даже не знаю, что я должна теперь чувствовать. Эмоции слишком смешались в моей голове, рождая безрассудную надежду, что всё, что случилось — лишь дурной злой сон, не имеющий ничего общего с действительностью. Хотелось верить, что когда я проснусь — мы вновь окажемся в отеле Японии, и будем долго-долго наслаждаться клубникой и обществом друг друга. Как жаль, что эти надежды ложные… так больно чувствовать себя обманутой!
Мы договорились, что к Ангелу я поеду одна, а ребята подождут меня неподалёку от её дома. На карте, отданной Эндрю, было указано, что девушка сейчас находится в Подмосковии, в часе езды от города. Ей принадлежал маленький дом на берегу вытянутого в длину озера, и у неё не было близких соседей. То, что у неё был дом, внушало оптимизм, но то, что она, похоже, жила одна — нет. Как и слова Льва, что он никогда не слышал о вампире, живущем так близко от
Подъехав к развилке, одна из дорог которой вела к дому Ангела, я вышла из машины с пожеланиями удачи от тех, кто остался. Они находились в пределах слышимости, так что если я закричу, ребята смогут быстро прибыть на место.
Яркое солнце слепило глаза, и я надела солнцезащитные очки и намазала кремом открытые участки тела. Не хотелось бы прийти к Ангелу с ожогами на руках. Поправив сумочки и убрав волосы в хвост, я побежала в сторону её дома, мысленно отметив, как сильно поросла травой просёлочная дорога.
Ангел стояла на пороге дома и боже, как же сильно она изменилась!
От мягкости и теплоты не осталось и следа — острые, как лезвие ножа, скулы, холодный застывший взгляд тёмно-зелёных, с традиционными всполохами, глаз. Курносость и лёгкие веснушки исчезли. Волосы, раньше бывшие тонкими, потяжелели и выцвели до белизны, распрямившись под своей тяжестью. Она убрала их в косу, перекинутую через плечо. Теперь Ангел была одного со мной роста, в её движениях появилась грация хищника, прежде девушка отличалась болезненной худобой, но это осталось в прошлом — изменения, через которые мы прошли, закалили её тело, превратив в подтянутую сильную женщину. Ангел стала вампиром. И мне было страшно видеть её такой.
Как только девушка заметила меня, то, не медля ни секунды, припустила в сторону леса, стремясь убежать от меня как можно дальше. В первую секунду я опешила от неожиданности, уж чего-чего, а побега я не ждала.
Мне пришлось бежать за ней, крича вдогонку:
— Ангел! Да постой же ты! Почему ты бежишь от меня?
Как вампир, мне не нужен был воздух, поэтому крики не мешали мне правильно бежать, а поскольку я была старше Ангела и опытнее в подобных делах, то я стала быстро её нагонять, как бы не старалась девушка скрыться.
В последнее мгновение я сделала отчаянный рывок и прыгнула на неё, цепляясь за руки и…
Проваливаясь в неизвестность.
Первое, что я увидела, когда открыла глаза:
Здесь покоится любящий отец и сын,
Феопов Анатолий Сергеевич.
Помним, любим, ждём.
1962–1999
Так я оказалась на кладбище. Скосив глаза вправо, я увидела Ангела, бездумно водящей пальцем по соседнему надгробию. По её лицу текли горькие кровавые слёзы, она еле слышно что-то шептала, выговаривала своё горе. Не нужно быть гением, чтобы понять, где мы. Здесь была похоронена мать Ангела.
— Тише, дорогая, тише, — девушка вздрогнула, когда я обняла её, даже попыталась вырваться, но когда услышала мой голос, успокоилась и подалась назад, ближе ко мне. — Всё будет хорошо, Ангел, всё будет хорошо…
От моих слов она лишь сильнее разрыдалась, поворачиваясь и сильнее прижимаясь ко мне, обвивая мою талию своими руками. Чуть покачиваясь, я гладила её волосы, всё время повторяя «Всё будет хорошо», сама не веря в свои слова.
Лишь спустя полчаса сидения на могиле её матери и двух испорченных футболок, Ангел решилась рассказать, что с ней случилось.