Алая королева
Шрифт:
Я слышала, как Мейвен, перекрывая лязг металла и ободрительный рев присутствующих, прокричал мне, чтобы я скорее ее кончала. Свет вновь мигнул. На долю секунды Евангелина исчезла. Я чувствовала себя одной из них. Сила и могущество! Теперь я знала, что ощущаешь, когда можешь то, чего не дано миллионам обычных людей. Евангелина чувствует это ежедневно. Теперь настала моя очередь. Я научу тебя испытывать страх.
Удар пришелся мне по спине. Боль резанула по всему моему телу. Колени подогнулись, и я распласталась на полу. Евангелина
— Что и требовалось доказать, — выплюнула она.
Мои ноги действовали сами по себе, повторяя отработанный сотни раз в переулках Свай прием. Пару раз и на Килорне пришлось потренироваться. Я поддела ступней ее ногу, и Евангелина грохнулась на пол. Несмотря на боль в спине, в следующую секунду я оказалась на ней сверху. Мои руки разрывались от жгучей энергии. Я впилась ими Евангелине в лицо. Боль пронзила до костей, но я не отдернула руки. Я жаждала сладкой серебряной крови.
— Каких тебе доказательств еще надо? — заорала я, громоздясь на ней.
Несмотря на разбитые губы, Евангелина рассмеялась. Звук ее смеха был заглушен металлическим скрежетом. Вокруг нас ожили до того безвольно валяющиеся на полу металлические пауки. Их тела начали трансформироваться, срастаясь вместе и образуя страшную, испускающую дым металлическую тварь.
Она прыгнула с непостижимой ловкостью, сбив меня с Евангелины. Теперь уже я лежала без движения, придавленная переплетенными вместе полосками металла. Искры погасли у меня в теле, уступив место страху и полному упадку сил. Даже лекари не смогут меня спасти.
Острая ножка-лезвие резанула меня по лбу. Проступила красная горячая кровь. Я закричала, закричала не от страха, а от осознания своего поражения. Это конец.
А затем язык пламени сбил металлическое чудовище, нависающее надо мной. Вмиг оно обуглилось и сгорело, оставив после себя лишь черную золу. Сильные руки подняли меня, а затем, растрепав волосы, набросили их мне на лоб так, чтобы никто не увидел предательской ранки. Меня передали на попечение Мейвену. Принц помог мне выбраться из тренировочного зала. Все мое тело била дрожь, но Мейвен меня поддерживал, не давая упасть. Ко мне направился лекарь, но Кол преградил ему дорогу, не дав хорошо разглядеть мое лицо.
Когда дверь захлопывалась у меня за спиной, я услышала пронзительный голос Евангелины. Кол, всегда такой сдержанный, тоже перешел на крик.
Когда я заговорила, мой голос дрожал:
— Камеры… Они увидят…
— Хранители, которые следят за происходящим во дворце, лично преданы моей маме. Поверь мне: нам нечего их бояться, — скороговоркой произнес Мейвен.
Принц крепко держал меня за руку так, словно боялся, что я могу сбежать. Рукой он провел мне по лицу, вытирая кровь. Если кто-нибудь увидит…
— Отведи меня к Джулиану.
— Джулиан — глупец, — тихо произнес он.
В дальнем конце
— Джулиан знает, кто я, — держась за его руку, прошептала я. — Он знает, чем помочь.
Его хватка стала сильнее, моя тоже.
Мейвен взглянул на меня сверху вниз, не зная, как поступить, но наконец согласно кивнул. Ко времени, когда мы достигли покоев Джулиана, кровотечение остановилось, но мое лицо представляло собой то еще зрелище.
Он отпер после первого же стука, как всегда, погруженный в себя. К своему немалому удивлению, я заметила, что при виде Мейвена мой учитель насупился.
— Принц Мейвен, — произнес он, склонившись в небрежном, почти оскорбительном поклоне.
Мейвен ему не ответил, а только, увлекая меня, прошел в гостиную.
В распоряжении Джулиана было всего несколько небольших комнат, из-за темноты кажущихся еще меньше. Воздух был спертым. Из-за задернутых штор снаружи не проникал солнечный свет. На полу валялись бумажки. В углу засвистел чайник, стоявший на работающем на электричестве металлическом приборе, который заменял собой кухонную плиту. Неудивительно, что я нигде не встречала Джулиана помимо наших занятий. У него здесь было все, что может понадобиться человеку.
— Что случилось? — спросил он, указав рукой на два запыленных кресла.
Видно, гостей принимать доводилось ему нечасто. Я уселась, а вот Мейвен остался стоять.
Я отбросила со лба волосы, открывая вопиющее доказательство моего происхождения.
— Евангелина постаралась.
Джулиан переминался с ноги на ногу, но неловкость он испытывал не по отношению ко мне, разумеется. Оба мужчины переглядывались. Я так и не поняла, что все это значит. Наконец Джулиан повернулся ко мне.
— Я не лекарь кожи, Мара. Я могу промыть вашу рану, ничего более.
— Я же тебе говорил, что он нам не поможет, — заявил Мейвен.
Губы Джулиана скривились.
— Отыщите Сару Сконос, — резким тоном приказал он.
Челюсти его крепко сжались. Он ждал того момента, когда принц покинет его покои. Никогда прежде я не видела Мейвена таким сердитым. Даже Кол ни разу не вывел его из себя до такой степени. Впрочем, на обычную неприязнь это похоже не было. Мейвен и Джулиан ненавидели друг друга, ненавидели и презирали.
— Ну же, мой принц!
В устах Джулиана это прозвучало почти оскорбительно.
Мейвен наконец сдался и покинул его покои.
— Что между вами произошло? — кивая в сторону двери, поинтересовалась я.
— Не сейчас, — сказал преподаватель, передавая мне кусок белой ткани.
Ею я утерла лицо. На материи появились темно-красные пятна.
— А кто такая Сара Сконос?
Помедлив, Джулиан все же ответил.
— Лекарь кожи. Она вам поможет, — вздохнув, он добавил: — Она мой друг… Давний друг…