Алая королева

Грегори Филиппа

Мой муж милорд Томас Стэнли решил навестить меня, взяв три дня отпуска, чтобы отдохнуть от своих многочисленных обязанностей при дворе Ричарда в Йорке. Он приехал вечером, как раз перед обедом, и жестом велел моим дамам удалиться, не удостоив нас ни одним любезным словом в качестве приветствия. Я лишь подняла бровь, удивляясь его грубости и бесцеремонности, и молча ждала продолжения.

— Мне некогда любезничать, — буркнул он недовольным тоном. — Времени хватит лишь на одну-единственную тему. Король послал меня с личным поручением, но, видит Бог, он явно не очень-то мне теперь доверяет. Вернуться мне нужно не позднее чем послезавтра.

Ричард и без того уже поглядывает на меня так, словно хочет снова посадить под арест. Ему известно, что готовится какой-то мятеж, он подозревает, что ты руководишь подготовкой, а стало быть, заодно подозревает и меня; однако он совершенно не знает, кому из своих придворных все-таки может доверять. Скажи мне только одно: приказывала ли ты убить принцев? И был ли выполнен твой приказ?

Я невольно вскочила и посмотрела на закрытую дверь.

— Что у тебя за вопросы?

— Просто не далее как сегодня один из моих арендаторов поинтересовался у меня, правда ли, что принцы мертвы. И мой старший конюх тоже сразу спросил меня об этом. А по мнению моего знакомого виноторговца, по крайней мере, полстраны считает, что мальчиков убили. Да-да, полстраны! И почти все уверены: это дело рук Ричарда!

Тщательно скрывая радость, я тихо промолвила:

— Господи, да я-то как могла это совершить? Подумай!

Он погрозил мне кулаком, потом щелкнул пальцами и грубо одернул меня:

— Очнись! Ты с кем разговариваешь? Со мной или с кем-то из своих ханжей-богомольцев? Да у тебя десятки шпионов, в твоих руках огромные средства, а теперь тебе еще и герцог Бекингем помогает, ты всегда можешь обратиться не только к своей личной охране, но и к его воинам, отлично, кстати, вооруженным. Так что если бы ты захотела, это было бы сделано немедленно. Ну, отвечай же! Все кончено?

— Да, — отозвалась я. — Все кончено. Мальчики мертвы.

Некоторое время муж молчал, словно молясь за их невинные души. Затем деловито осведомился:

— А ты видела их тела?

Я даже отшатнулась от него.

— Нет! Конечно нет!

— Как же ты можешь утверждать, что они мертвы?

Придвинувшись к нему совсем близко, я прошептала:

— Мы с герцогом заранее все обсудили, а потом поздней ночью ко мне явился его человек и доложил, что дело сделано.

— Как их убили?

— Этот человек и еще двое пробрались к ним, когда они мирно спали, и задушили их прямо в постели, а стоны и крики заглушили одеялами и матрасами, — пояснила я, не решаясь поднять глаза.

— Значит, убийц было всего трое?

— Да, трое! — запальчиво воскликнула я. — Полагаю, троих мужчин вполне достаточно…

И тут я осеклась. Мне показалось, что Томас, как, впрочем, и я сама, не в силах поверить в случившееся, что он, как и я, пытается прикинуть, легко ли удержать на постели лицом вниз двух крепких мальчишек десяти и двенадцати лет, да еще и накрыв их сверху матрасом.

— Это были люди Бекингема, — добавила я, словно оправдываясь. — Не мои.

— Зато приказ был твой. И тому имеется трое свидетелей. Где тела принцев?

— Спрятаны в Тауэре под одной из лестниц. Когда Генри провозгласят королем, он может якобы случайно обнаружить их там, провести подобие расследования и объявить, что мальчики были убиты Ричардом. Он может даже заказать торжественную поминальную мессу, устроить похороны…

— А откуда тебе известно, что Бекингем и с тобой не ведет двойную игру? Откуда известно, что он не велел тайно похитить принцев и где-то их спрятать? Вполне вероятно, что они еще живы.

Я совсем растерялась. Мне вдруг показалось, что я, возможно, совершила ошибку, препоручив

всю грязную работу другим. Но я действительно хотела, чтобы это сделали люди Бекингема, чтобы в случае чего вся вина пала именно на герцога.

— С какой стати он станет так поступать? — рассудила я. — Он не менее меня заинтересован в смерти принцев. Ты и сам так говорил. А если уж и впрямь случилось самое худшее, если он обманул меня, если мальчики до сих пор живы и находятся в Тауэре, то их может убить и кто-то другой, просто это произойдет чуть позже.

— Ты слишком доверяешь своим союзникам, — неприязненным тоном произнес мой супруг. — И слишком стремишься сохранить в чистоте свои ручки. Но ведь если сам не нанесешь удар, так и не узнаешь, попал ли он в цель. Мне остается только надеяться, что с этой частью плана ты справилась. Учти, твой сын никогда не почувствует себя в безопасности, даже сидя на троне, если выяснится, что где-то скрывается один из Йоркских принцев. Да Генри всю жизнь будет то и дело в страхе оглядываться через плечо! А где-нибудь в Бретани тем временем будет ждать своего часа его соперник, как сам он когда-то ждал, будучи соперником короля Эдуарда. И этот соперник будет страшить его так же, как сейчас сам он страшит Ричарда. И тогда у твоего драгоценного сынка Генри Тюдора не будет ни минуты покоя. Учти, если ты не сумела сделать все так, как мы задумали, ты, по сути, сама обрекла сына на вечные душевные муки; из-за тебя он никогда не обретет покой даже с короной на голове.

— Я всегда стараюсь следовать воле Божьей! — яростно возразила я. — И все было сделано как полагается. И не надо меня вот так, грубо допрашивать! Мой Генри будет на троне в полной безопасности, поскольку трон этот принадлежит ему по праву. И никакие муки его преследовать не будут. Принцы мертвы, но я ни в чем не виновата. Все сделал Бекингем.

— Но ты ему это предложила.

— Все сделал Бекингем.

— Ты абсолютно уверена, что оба принца мертвы?

Некоторое время я молчала. Мне вдруг вспомнилась та странная фраза Елизаветы Вудвилл: «Это не Ричард». А что, если она и впрямь отправила в Тауэр подменыша, которого по моему приказу и убили?

— Да, они оба мертвы, — ровным голосом промолвила я.

Губы Стэнли раздвинулись в самой холодной из его усмешек.

— Что ж, буду рад в этом убедиться.

— Когда мой сын с триумфом войдет в Лондон, он непременно отыщет их тела, а всю вину возложит на Бекингема или на Ричарда. А потом похоронит невинно убиенных в соответствии с традициями христианства. Вот тогда ты увидишь, что свою часть работы я выполнила честно и полностью.

Спать я легла в тревоге, а прямо на следующий день, сразу после заутрени, в комнату ко мне вошел доктор Льюис; вид у него был напряженный, даже какой-то испуганный. Я сразу же объявила фрейлинам, что плохо себя чувствую, и отослала их всех прочь. Когда мы остались одни, я предложила доктору взять стул и сесть напротив меня, почти как равному.

— Королева Елизавета прошлой ночью вызвала меня к себе в убежище, — тихо начал он. — Я нашел ее в полном отчаянии.

— Вот как?

— Да. Ей сообщили, что принцы мертвы, и она умоляла меня опровергнуть эту новость.

— И что же вы?

— Не зная ваших пожеланий на этот счет, я повторил то, о чем твердит весь город: мальчики мертвы, и, видимо, убить их велел Ричард — либо в день своей коронации, либо перед отъездом из Лондона.

— И что Елизавета?

— Она была потрясена до глубины души; она просто не могла в это поверить. А потом… потом, леди Маргарита, она сказала ужасную вещь…