Алая Корона

Халле Карина

Я часто оказывалась в таком положении на своих тренировках, и я научилась из него выходить.

Я начала подтягивать колени вверх в надежде дотянуться ими до своей груди, чтобы высвободиться. Обычно, если противник мужского пола зажимает тебя, перво-наперво ты пытаешься ударить его между ног, но это довольно сложно сделать, потому что каждый мужчина инстинктивно защищает себя в том месте.

Только вот женщине неведомо, каково это — когда тебя бьют между ног.

В теле Сумеречной сущности Лоухи едва двигалась, хотя я не думала, что она стала бы сейчас особенно двигаться, даже если бы была в своем

собственном теле. Она не знала, как функционирует тело Туони.

Поэтому я ударила между ног. Сильно.

У меня в голове даже возникло лёгкое чувство удовлетворения, когда мне удалось отомстить ему за темницу, но я тут же сконцентрировалась на настоящем моменте и пришла в движение.

Лоухи завизжала от боли и отпустила меня. Боль отвлекла её всего лишь на секунду, но этого было достаточно для того, чтобы я смогла выкатиться из-под неё, схватить нож и встать в джингу. Я начала двигаться взад-вперёд в низком приседе, размышляя о том, каким образом мне стоит нанести удар. Я также напомнила себе о том, что позади меня находился паук-монстр, пожирающий ребенка. Только вот в данный момент я предпочла бы сражаться с ним, а не с Лоухи.

«Не говори так, — сказала я сама себе. — Ты хочешь сразиться с ней. Ты хочешь снова её победить».

— Ах ты, сука, — зарычала она на меня голосом Мора.

Встав на ноги, она сорвала маску с лица, и я вздрогнула, так как это, вероятно, был последний раз, когда я видела лицо своего мужа. Он был таким чертовски красивым, хотя внутри него был совсем не он.

Она кинулась на меня, быстро.

Чёрт! Она знала, что я отвлекусь, если она снимет маску.

Она резко прижала меня к стене, из которой посыпались кирпичи. Факел рухнул на каменный пол, который тут же вспыхнул, точно был покрыт бензином. Из моих лёгких вылетел воздух, и я не могла уже сделать ни вдоха.

— Ах ты, шлюха, — сказала она.

Рука Мора схватила меня за шею и с силой сжала, а другая рука прижала моё запястье к стене. Огонь теперь быстро приближался к нам. «Интересно, почему всё так быстро воспламенилось? — подумала я, а потом поняла. — Ха-ха-ха, я же нахожусь в Аду».

И я собиралась тут умереть, если бы что-нибудь не предприняла.

Проблема была в том, что моя шея была готова переломиться надвое. Я не могла дышать, и всё поплыло у меня перед глазами. Я ничего не могла с этим поделать. Нож из селенита всё ещё был у меня в руке, он словно впечатался в мою кожу, но я никак не смогла бы пырнуть её, находясь в этом положении.

Огонь уже лизал наши ноги. Я всегда носила сапоги, даже под юбкой, потому что мне, похоже, было не суждено стать настоящей леди. Мне казалось, что настоящие королевы должны были носить крутые сапоги, но у меня оставалось всего пара секунд, прежде чем кожа начала бы плавиться.

Поэтому я сделала то, что могла.

Собрав остатки энергии (я ведь делала это и раньше), я решила использовать свои навыки и попыталась представить то, что мне нужно было сделать.

И я сделала это.

Подняла оружие и попробовала снова.

Я сдвинула запястье, приложив все свои силы, и нож пронёсся по воздуху в сторону противоположной стены.

Перед тем, как удариться о камень, он развернулся, как бешеный бумеранг, и полетел обратно ко мне.

Точнее прямо в спину Лоухи.

Несмотря

на то, что на Сумеречной сущности была надета такая же одежда, что и на Море, включая костюм и кожаный плащ, нож из селенита с лёгкостью проткнул ткань и пронзил его мышцы.

Он зарычал, и этот рык был больше похож на пронзительный и мерзкий крик Лоухи, чем на что бы то ни было. Я упала на землю, отпрыгнула подальше от пламени, после чего развернулась и начала танцевать вокруг, что, к сожалению, снова привело меня в огонь.

Я выдернула нож из Сумеречной сущности, Лоухи снова закричала.

Я ткнула её в бок, под рёбра.

Потом в затылок.

Затем в основание позвоночника, перебив спинной мозг.

Всё это время я чувствовала себя сумасшедшей, потому что мне пришлось впасть в это состояние, чтобы покончить с ней. Прежде чем я отправилась бы искать Мора, мне надо было убедиться, что она точно мертва. Но каждый раз, когда нож врезался в Сумеречную сущность, мне казалось, что я наношу себе травмы, которые будут терзать меня ещё долгое время.

Я до смерти забивала любовь всей своей жизни.

От осознания того, что я испытывала это чувство, это большое чувство — любовь — я начала плакать.

Но сейчас было не время плакать. Огонь уже поднимался по моему телу, моё платье вспыхнуло, но по какой-то причине пламя не обжигало мою кожу. Я не могла сейчас об этом думать, на данном этапе я была готова принять всё, что угодно.

Сумеречная сущность Мора рухнула на землю, и Лоухи издала дикий крик. Она, наконец, привлекла внимание паука, который забрался на стену, просунув свои костлявые паучьи конечности в трещины стены, чтобы спастись от пламени. Боком к стене он начал быстро двигаться в сторону тела. И его движения показались мне такими до боли знакомыми, словно я уже видела это раньше, но не могла вспомнить, где.

Я отошла в сторону, но паук был более заинтересован в том, чтобы съесть тело Сумеречной сущности, а не меня. Мор повернул голову и посмотрел на меня умоляющим взглядом.

— Как ты могла так со мной поступить? Ханна?

Мука и искренность в его голосе едва не заставили меня упасть на землю.

Его прекрасные серые глаза сверкнули, после чего сделались безжизненными.

Я только что забрала чью-то жизнь.

Но нет, нет, это ведь был не он.

Это всё ещё была Лоухи. Только вот она была где-то в другом месте, в безопасности, она только управляла им. Он закрыл глаза и замер. Чёрная кровь начала растекаться вокруг него, заставив пламя стать ещё выше. Мора больше не было внутри этого тела. Как и Лоухи.

Я развернулась и побежала.

Моё платье наполовину сгорело, а обувь расплавилась, но поскольку паук всё ещё смотрел на тело, размышляя над тем, стоит ли ему попробовать его, и поскольку я знала, что огонь не причинит мне вреда, я побежала в противоположном направлении от того места, откуда мы пришли. Мне надо было найти темницу.

Я продолжила бежать, шлепая босыми ногами по грязной земле, миновала помещения, в которых я увидела то, что хотела бы стереть из памяти — людей и существ в разной степени изуродованных, измученных и страдающих. Не удивительно, что они так сильно хотели стать мёртвыми слугами. Они были согласны на что угодно, лишь бы спастись из Хляби.