Алая мантия
Шрифт:
– Я пообещала капитану не приходить сюда, – ответила она. – Я имею в виду учиться. Я могу приходить к Говарду и Бесс.
– И ты чувствуешь, что обязана выполнять это обещание?
– Конечно.
Он положил руку ей на голову.
– Я огорчен твоим решением, но мне кажется, что когда-нибудь ты станешь одной из нас.
– Нет, – твердо сказала Пилар. – Я дочь капитана и моей матери, но так как он капитан, то заставил меня взять от него больше, чем от мамы.
– Ладно, иди, – сказал мистер Хит. – Ты найдешь Говарда и Бесс в классной комнате.
Выйдя
Дети обрадовались Пилар. С ее появлением жизнь становилась непредсказуемой, иногда довольно рискованной, но только не скучной.
– Я буду прятаться, – заявила Пилар, – а вы ищите меня. Я пират, который приплыл из Испании и укрылся в вашем доме, а вы охотитесь за мной. Все мои люди разбежались. Если вы меня обнаружите, то повесите на самом высоком дереве и станете смотреть из окна, как гниет мой труп. Пошли!
Говард встал из-за стола, но Пилар не стала дожи даться его ответа. Она уже успела войти в избранную ею роль испанского корсара. «Разрази меня гром! – думала Пилар. – Они меня не поймают! Я буду прятаться, покуда не очистится горизонт, а потом заберу с собой из дома все ценности и всех красивых женщин и отправлюсь на мой корабль, который ждет меня в бухте».
Выбежав из классной комнаты, Пилар взлетела вверх по узкой винтовой лестнице, стрелой промчалась через две спальни и оказалась в солярии. За портьерами, скрывающими отверстие в форме звезды, можно было отлично спрятаться. Она скользнула в альков, радуясь не только удачно выбранному укрытию, но и возможности смотреть в холл.
Сверху он выглядел совсем по-другому. Пилар вообразила, будто доспехи, стоящие в углу под знаменем, – сэр Уолтер говорил ей, что все Харди носили их на поле битвы, – были настоящим рыцарем, который превратился в неподвижные латы, зная, что она смотрит на него. Пилар верила, что все эти вещи живут своей жизнью, когда за ними не наблюдают. Например, меч находился в руке у железного человека и только в самый последний момент занял привычное место на стене. Фигуры на гобелене, изображавшем битву при Флодден-Фидд, успели шагнуть назад и сделаться шелковыми стежками.
В этом доме Пилар всегда охватывало радостное возбуждение. Одной из самых увлекательных игр – прав да, играть в нее можно было только в одиночку – было закрывать глаза и быстро их открывать, надеясь заметить движение кажущихся неодушевленными предметов.
«Когда-нибудь, – говорила себе Пилар, – один из них замешкается, и я успею его поймать».
Устав смотреть на холл, она подумала: «Скоро меня найдут. Я уже много раз здесь пряталась».
Выйдя из алькова, Пилар окинула взглядом солярий в поисках другого укрытия. Ей не хотелось уходить из этой комнаты.
Она услышала голос Бесс. Брат и сестра находились в одной из спален и найдут ее не больше чем через минуту.
– Она в солярии, – громко прошептала Бесс. – Она всегда там
Пилар быстро огляделась, и ее глаза задержались на массивном секретере в форме сундука. Она обнаружила, что за ним достаточно свободного места, чтобы спрятаться. На стене за сундуком висела портьера, за которой можно было стоять выпрямившись.
Забравшись туда, Пилар затаила дыхание в ожидании Бесс и Говарда.
– Посмотри в нише возле дырки, Говард, – сказала Бесс, входя в солярий. – Она там.
Говард направился в укрытие, только что покинутое Пилар.
– Нет, – отозвался он. – Здесь ее нет.
– Она всегда там прячется, – настаивала Бесс. – Должно быть, она услышала, что мы идем, и поняла, что мы заглянем туда в первую очередь.
Пилар закрыла глаза. Теперь она воображала себя английским пиратом. «Что вы видите на горизонте, сэр? Разрази меня гром, это испанский корабль, и он идет прямо на нас! Все к орудиям! Это одно из судов, везущих сокровища в Кадис!»
Пилар повернулась и посмотрела на стену. За портьерой свет был тусклым, но ее внимание привлекло яркое пятно над головой. Это оказался небольшой пор трет одной из Харди, жившей в прошлом столетии, – улыбающейся леди, чьи волосы были прикрыты плат ком. Когда Пилар посмотрела на картину, по спине у нее пробежал озноб. Казалось, будто глаза леди устремлены прямо на нее, а губы дрожат в усмешке. Она была почти уверена, что лицо на портрете шевелится.
Первым побуждением Пилар было выбежать из-за портьеры. Но решив не поддаваться испугу, она устремила взгляд на изображенное лицо.
– Ты всего лишь картина, – сказала Пилар. – Ты мертва и не можешь выйти из рамы. Кроме того, у тебя нет тела, а только лицо и плечи. Где же все остальное? Как ты могла ходить? Даже у призраков есть ноги.
Ее глаза смотрели на полоску света в нижней части рамы, четко выделявшуюся в сумраке.
Пилар быстро протянула руку и коснулась светлого пятна, не отрывая взгляда от женщины на картине.
Она тут же отдернула руку, потому что портрет сдвинулся в сторону, и лицо женщины внезапно изменилось. Казалось, леди больше не осмеливается смотреть на Пилар. Разумеется, дело было в том, что Пилар видела картину под другим углом.
Пилар не могла отвести взгляд от женщины, чувствуя, что если она это сделает, то с полотна на нее обрушится нечто ужасное и сверхъестественное, и поэтому не сразу заметила свое открытие. Но когда ее глаза устремились на участок стены, ранее прикрываемый картиной, Пилар увидела точно такое звездообразное отверстие, как и то, которое находилось в противоположной стене. Теперь Пилар все понимала, и страх сразу покинул ее.
Картина висела в этом месте специально, чтобы прикрывать отверстие. Портьеры и секретер служили той же цели. Воистину этот дом был настоящей находкой для такого пытливого исследователя, как она! Пилар еще дальше отодвинула портрет, открыв отверстие полностью. Поднявшись на цыпочки, она заглянула в него.