Алая Принцесса
Шрифт:
Она единственный дорогой мне человек (Розовая сопля! — Не выдержал рассудок). А на остальных мне плевать (Да ну? Смотри какая грудь у той воительницы! Ахренеть! — не надо говорить, кто это сказал?), как бы жестоко это не было. За эти три года я понял, что ни за что не откажусь от неё (Демиурги! Убейте этого придурка, а лучше мозги ему вставьте, да с бонусом «самосохранение» в придачу), главное, чтобы она любила меня (Пхахахаха, ой, держите меня семеро). Если же нет, я научу её любить меня (Или она научит тебя любить твоих новых друзей мертвецов). Эта сумасшедшая от меня не отвертится (Куда уж ей, дилетантке!) На этом мой рассудок решил заткнуться, по причине того, что
Глава 8
Глава 8
Настоящее время.
Эсстеретта
Оседлав коня, я мчалась, что есть сил в замок. Настроение было прекрасным. Солнечный день, озеро недалеко, а что ещё нужно семнадцатилетней девушке? Ветер развевал мои длинные волосы и одновременно сушил их. Тело уже давно высохло от купания, остались волосы. С этим всегда были проблемы. У папы паранойя, узнай он, что я каждый день сбегаю на три часа искупаться, запер бы в клетку. Хотя повод был (Скоро все сами узнаете). Хорошо, что он занят, а слуги меня не выдадут. Помнят, как я страшна в гневе. Пришпорив лошадь, я спрыгнула с неё, взяла за уздечку и открыла ворота. Лошадку тут же увела Мэри, моя служанка. А я залезла на дерево и запрыгнула на окно. Ногой открыла раму и бесшумно спрыгнула на ковер. Меня, наверное, только могила исправит, как ребёнок, честное слово. Улыбаясь, я привела волосы в порядок — магически заплела навороченную косу. Времени даром не теряла. Я все — таки нашла тайник с мамиными книгами. Унося по одной в комнату, я изучала их и запоминала нужные заклинания и зелья. Ничего страшного, только бытовые заклинания (Кому ты врешь хитрое чудовище). Мне много не надо. Все равно, как только мне исполнится восемнадцать, у меня проснется дар, и я отправлюсь в Академию Магии. До сего важного события оставался месяц. Грустно, но конец лета неумолимо подбирался, норовя захватить своими щупальцами тепло, поэтому надо отдохнуть на два года вперёд, а то потом сплошная учеба.
Проходя мимо зеркала, взгляд сам собой наткнулся на кулон. Я сжала его в руке. Он всегда был теплый и давал мне силы. Где ты сейчас мой Данте? Скучаешь или забыл меня? Тряхнув головой, как приучила себя за последние три года, я заставила себя улыбнуться и перестать думать о нем, для этого есть ночь. Где никто не увидит моих слез.
На бегу перепрыгивая две ступеньки, я чуть не сбила с ног отца.
— Дочка, ты никак покалечить меня решила? — Улыбка стремительно росла на отцовском лице.
— Ни за что! Как я могу? — Я сделала самые невинные глаза, какие только могла. — А ты, куда так спешил?
— Встречать названного сына.
— Кого? — Я чуть в обморок не грохнулась. — Папа, ты никогда мне не рассказывал о каком — то сыне! Кто он?
Папа не успел ответить, его опередили.
— А ты, я смотрю, все также не блещешь умом. — Бархатистый голос изобразил сожаление. — Три года потрачены впустую.
Не веря своим ушам, я боялась обернуться. Поэтому подтвердила опасения гостя вопросом.
— Пап, у меня глюки? Это не может быть он, я ж не переживу. — Для кого сарказм, а для меня это серьезно.
И тут я не выдержала, повернулась и замерла. На меня смотрели насмешливые глаза цвета весенних листьев, вся его поза выдавала обреченность и скуку. Актер блин. Черные волосы отросли и достигали мускулистых плеч, а косая челка закрывала правую бровь. Черная рубашка не скрывала сильных рук, сильное тело. Он так изменился. Куда делся мой худощавый и долговязый друг? Он выглядел таким родным и чужим одновременно. Данте разглядывал меня таким же оценивающим взглядом, хоть и не выдавал себя, но я точно знала, что он удивлен даже больше
— Каким ветром тебя надуло, а ведь так спокойно и хорошо жилось. — Скучающим тоном протянула я и стала рассматривать маникюр или его полное отсутствие. Кто это сказал?! Я же две минуты назад готова была предаться печалям о нем и при встрече кинуться в его объятия! Его глаза сначала округлились, а затем в них полыхнул не добрый огонёк.
— Северным надуло. Не ждала? Ах, ну да, ты же так радовалась моему отъезду, что даже не пришла проститься, небось, скакала по комнате от счастья всё время отъезда. Весело и спокойно жилось, говоришь? Каникулы кончились. — Бросил он и удалился.
— И чего злиться? Вечно он так. — Пробурчала я и направилась во двор следом за ним, папа пожал плечами, и будто забыл, что собрался встречать «названного сына». С пожеланиями удачи, оставил меня разбираться с ним самой. Что ни говори, а чувство самосохранения у папы работало отменно.
Я вышла на залитый полуденным солнцем двор. Щебетали птички, и только вокруг Данте витала черная аура зла и разрушения, как всё не начало увядать — загадка. Скрестив руки на груди, он злобным взглядом сверлил дерево, ещё чуть-чуть и бедная березка загорится.
— Какие мы злые, чему я должна радоваться? Бросил меня здесь одну, забрал Барсика, а я должна была, как верная жена сидеть у окна и пряжу прясть? — Чем я, кстати, и занималась, ну кроме пряжи конечно, но ему об этом знать не обязательно. Поддавшись порыву поиздеваться над ним, кинулась обниматься и целовать его в обе щеки, приговаривая. — Ах! Вернулся! Вернулся мой ненаглядный! Да на кого ж ты меня тогда покинул — то? Я ж зачахлася без внимания мужского! — Тот от моего неадекватного поведения опешил, а глаза стремительно увеличивались в размерах. Обернувшись на окно своей спальни, крикнула. — Брайн, вылезай быстрей из шкафа и беги! Муж вернулся!
Со смешинками в глазах и титаническими усилиями сдерживая улыбку, я повернулась. Зря я это сделала. На меня смотрел раздраконенный Данте, обещая устроить экскурсию по всем кругам Нижнего мира. Его руки вцепились в мою талию, а лицо максимально близко наклонилось к моему. По телу прошла дрожь, но не от страха.
— Никогда больше так не шути. — Угрожающе тихо прошипел мне в губы, четко проговаривая каждое слово. Данте был на голову выше меня, как ему удалось так изогнуться, история умалчивает. Переборов себя, я с вызовом посмотрела ему в глаза.
— А то что?
— Будет укрощение строптивой. Надеюсь, ты читала Шекспира, например, «Отелло»? Отличное произведение, не так ли Дездемона? — Последнее слово он особенно выделил, указывая на мою роль в его спектакле. Данте почти прикасался к моим губам, а я не могла поверить своему счастью. Давай, ещё чуть — чуть и… Отстранившись, Данте самодовольно улыбался. Вот гад, я тебе это припомню!
— Ещё раз приблизишься ко мне — я тебя на ленточки порежу! — Раненым зверьком шипела я и начала вырываться из его цепких рук. И тихо. — Идиот, я ведь скучала. — Эта фраза изменила его в миг.