Алая роза Анжу
Шрифт:
– Вы были хорошим учеником, милорд. Вы слушались своего учителя, а это уже немало.
– Бедная моя мать, Оуэн… Какая трагедия.
– Она не смогла вынести разлуки.
– Жестокое решение, жестокое… А потом вы уехали в Уэльс, да? Как вам там живется, Оуэн?
– Неплохо, милорд. Ведь это моя родина. Вы милостиво обошлись со мной, государь, не оставили мою семью своими милостями.
– Не так уж много я сделал для своего отчима и моих единоутробных братьев. Как у них дела?
– Если пожелаете, можете посмотреть
– Ожидают позволения? Мои братья? Пусть немедленно явятся сюда. Но почему только двое?
– Мой младший сын Оуэн решил стать монахом.
– Вот счастливец! Где он сейчас?
– В Вестминстере.
– Я очень хорошо его помню. Но у вас ведь еще есть и дочь?
– Джасина уже совсем большая. Скоро пора будет выдавать ее замуж.
– Мы подыщем для нее хорошего мужа. Королева обожает устраивать свадьбы. Не правда ли, любимая?
– Да, я люблю делать молодых людей счастливыми. Сочетаться браком нужно в раннем возрасте, таково мое мнение. Лишь тогда супруги успевают произвести на свет множество детей.
– Моя Маргарита – главная придворная сваха, – нежно сказал Генрих.
– Мой старший сын Эдмунд хотел бы попросить у вашего величества позволения жениться. Он влюблен в племянницу герцога Сомерсета.
– В Маргарет Бофор? Многие хотели бы жениться на этой девушке. По-моему, герцог Саффолк просил ее руки для своего сына.
– Мне кажется, она согласилась бы выйти за Эдмунда – если вы, милорд, не возражаете. В конце концов, в жилах Эдмунда благодаря матери тоже течет королевская кровь.
– Не сомневаюсь, что королева с удовольствием возьмется за это дело. А теперь немедленно пришлите ко мне моих братьев, я желаю их видеть.
– Они безмерно преданы вашему величеству. Если вам понадобится их помощь, можете всецело на них положиться.
Оуэн переглянулся с королевой. Король, разумеется, не желает думать о войне, но она, судя по всему, неизбежна, и королева отлично это понимает.
Молодых людей, Эдмунда и Джаспера Тюдоров, Генрих принял очень ласково. Они были похожи на покойную королеву, мать Генриха, и это пробудило в короле родственное чувство.
Братья были хороши собой: старшему, Эдмунду – двадцать пять, младший на год или на два моложе. Генриху в ту пору было тридцать три года. Младшие Тюдоры были глубоко признательны королю, который в свое время велел дать им хорошее образование. Сначала воспитанием сыновей Оуэна занималась аббатисса Баркингская, а затем другие прелаты. Генрих сделал Эдмунда графом Ричмондом, а Джаспера – графом Пемброком. Младший из братьев, Оуэн, тоже удостоился бы какого-нибудь высокого звания, если бы не предпочел удалиться в монастырь. По мнению Генриха, Оуэну можно было только позавидовать.
Маргарита с одобрением взирала на отца и сыновей. Верные приверженцы дела Ланкастеров, да к тому же еще и близкие родственники.
Генрих
– Как бы счастлива она была сейчас, находись она вместе с нами, – вздохнул Оуэн.
– Она смотрит на нас с Небес, – утешил его король.
– Нас с братом весьма расстраивает одно обстоятельство, – сказал Эдмунд. – О нашей матери говорят скверное, а нас называют…
– Нас называют бастардами, – перебил его Джаспер.
– Но мы с вашей матерью были женаты законным браком, милорд, – сказал Оуэн. – Клянусь вам. Мы поженились незадолго до рождения Эдмунда, но, когда мальчик появился на свет, ваша матушка уже была моей законной супругой.
Генрих взглянул на Маргариту, а та горячо сказала:
– Нужно подтвердить это специальным актом Парламента. Почему бы и нет? Такое случалось и раньше. Между прочим, Маргарет Бофор тоже происходит от королевского бастарда. Джон Гонт легитимизировал своих детей уже после рождения. Почему бы Парламенту не поступить таким же образом и с вами?
– Мы этим займемся, – пообещал Генрих.
Маргарита внутренне возрадовалась. Впервые король дал понять, что согласен встретиться с членами Парламента.
Визит Тюдоров явно пошел королю на пользу. Когда они уехали, пообещав верой и правдой служить Генриху и Ланкастерам, Маргарита завела с мужем осторожный разговор:
– Славные люди – все трое. Оуэн, правда, староват, но Эдмунд и Джаспер сильны и отважны.
– По-моему, Оуэн не так уж стар. Он ровесник моей матери, а ей был двадцать один год, когда я появился на свет.
– Надеюсь, Тюдоры нас не подведут, – гнула свою линию Маргарита. – Я к ним искренне расположена. Обязательно устрою брак и Эдмунда с Маргарет Бофор, и Джасины.
– Ну раз вы так решили, милая, значит, так и будет, – сказал король.
Тянуть больше было нельзя. Генрих все еще жаловался на слабость, однако Маргарита настояла, чтобы короля отвезли в Палату лордов, дабы он распустил Парламент.
Правлению герцога Йорского настал конец. Король вернулся, и Йорк понял, что ему пора уходить.
К несчастью, лорд-протектор слишком долго находился у кормила государственной власти, и народ успел понять, что Ричард – правитель способный. В стране были восстановлены закон и порядок, Йорк заслужил славу человека твердого и справедливого.
И вот власти Йорка настал конец. Отказываться от высокого положения было тяжело, но герцог знал, что у него не было выбора. Ведь он сам всегда повторял, что сразу же по выздоровлению короля оставит свой пост.
Первым же указом короля (а вернее, королевы) из Тауэра был выпущен Сомерсет, а вслед за ним и герцог Эксетер.