Алая роза Тюдоров
Шрифт:
Сторонний наблюдатель мог бы отметить, что обворожительный герцог и мистрис Дини постоянно поддерживают между собой прямой физический контакт. Так, беседуя с сидящим напротив джентльменом, он продолжал обнимать красивые плечи кузины. Когда к ним обращалась Кэтрин Говард с каким-нибудь малозначащим вопросом, мистрис Дини очень мило ей отвечала, но ее рука как приклеенная продолжала покоиться на бедре герцога.
Некоторые считали, что это поведение – следствие их не слишком родственной шалости в зарослях живой изгороди. Другие же умели заглянуть
Наконец закончился ужин, и придворные дамы собрались в кружок около своей повелительницы. Анна казалась чуточку нервной и возбужденной и не сводила любопытных глаз с Кита и Дини.
Герцог Саффолк тоже поднялся на ноги, дружелюбно хлопнув по плечу Гамильтона.
– Берегись, приятель, – пробормотал он.
Весь вечер он молчал, что было на него не похоже: обычно Саффолк использовал малейший повод, чтобы поболтать, повеселиться и выпить. На этот раз он пил на удивление мало, а ел и того меньше.
Дини подошла к королеве и поклонилась:
– Ваше величество, позвольте мне еще немного побыть с герцогом?
Некоторое время королева думала, взвешивала все «за» и «против», затем утвердительно кивнула, давая тем самым понять, что удовлетворяет просьбу своей придворной дамы, но не слишком охотно. Прочие дамы потянулись из зала с удивительно чопорными выражениями на лицах. Дини успела заметить на губах королевы намек на улыбку, прежде чем Анна Клевская скрылась в сопровождении свиты.
В зале оставалось совсем немного людей, когда Кит протянул Дини руку:
– Ну пока. – Он ухмыльнулся.
– Но может быть, слухи не соответствуют действительности, – с надеждой в голосе произнесла Дини. – Саффолк по крайней мере был на удивление спокоен.
Он не ответил.
– Давай-ка выйдем на свежий воздух.
В зале уже вовсю суетились слуги – прибирая, подметая, выгоняя из помещения собак.
Над ними было бархатное глубокое небо. Далеко-далеко в вышине важно и недоступно сверкали звезды. Перед лицом этой великолепной ночи говорить не хотелось. В тишине все слова казались лишними.
Она перевела взгляд на его острый профиль. Крылья носа и очертания щек Гамильтона отливали голубоватым светом, который струила луна. Он, казалось, был полностью погружен в свои мысли и с отсутствующим видом смотрел прямо перед собой.
Неожиданно на лице Кита появился отсвет улыбки, а морщинки у глаз стали глубже.
– Я хочу летать, – прошептал он, нарушив звенящую тишину ночи.
Дини приникла головой к его плечу. Так, прижавшись друг к другу, стояли они в голубоватом свете луны и вечных, негасимых звезд, мечтая о будущем, которое, как им казалось, в один прекрасный день принесет им счастье.
Сразу же после полуночи герцог Гамильтон двинулся в путешествие по бесконечным проходам и коридорам дворца Хемптон-Корт. Дини вместе с придворными дамами в полной безопасности посапывала носиком в дортуаре.
На прощание он отдал ей бутылочку из-под кока-колы и пожелал спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – сказала она в ответ на его пожелание, и голос прозвучал спокойно, чуть ли не равнодушно. Потом Дини коснулась кончиками пальцев его теплой ладони и приняла заветную бутылочку.
Вслед за этим Кит отправился в одиночное плавание. Он отдалялся от нее, как корабль, покидающий гавань, размахивая руками-веслами и шелестя плащом-парусом. Ей захотелось крикнуть ему вслед, задержать его на какое-то краткое мгновение, но она не решилась.
Что греха таить, Киту тоже не хотелось уходить. Он мечтал бы провести ночь рядом с нею, ведь ему так важно было знать, что она рядом, под его защитой.
Те, кто шел за ним, двигались очень осторожно.
Впрочем, если бы они даже топали, Кит не услышал бы их – настолько он был погружен в собственные мысли.
Когда же ему на голову опустилась дубинка, он не удивился, просто ощутил вселенскую пустоту.
Боже, ну почему они не поговорили еще несколько минут?
Пробудившись от короткого, не освежившего ее сна, Дини сразу поняла, что случилось нечто ужасное.
В мгновение ока она оделась и принялась мерить шагами дортуар, хотя только что пробило пять. Ровно через три часа ей передали послание королевы.
«Герцога Гамильтона этой ночью препроводили в Тауэр. А. К.»
Всего несколько слов. Ни страсти, ни сострадания. Просто констатация факта.
Они знали, что это произойдет. Даже вчера вечером, когда стояли под хрустальным сводом небес, угроза незримо нависала над ними. С самого начала он этого ждал – впрочем, как и она.
Дини бросилась в покои королевы. Энгельберт проводил ее к Анне без обычных церемоний. Королева сидела у окна и разглядывала что-то во дворе.
– Цветы и трава в парке чрезвычайно хороши. Вы не находите, мистрис Дини? – Она вздохнула. – Тем не менее они иногда скрывают удивительные вещи.
– Прошу вас, ваше величество, расскажите мне, что случилось…
– На герцога вчера напасть четыре человек. Кто-то из придворных это видеть, но кто точно – я не сказайт вам. Его ударили сзади такой странной штукой – «тупинка», кажется.
Дини рухнула в кресло, сжав на груди руки.
– Я могу продолжать? – спросила королева. Было видно, что она тронута горем девушки. Некоторое время Дини сидела, глядя прямо перед собой, но потом, сделав усилие, кивнула. – Потом, как нам сообщили, упавшего герцога куда-то унесли. Энгельберт думайт, что герцог боится, что вместе с ним в Тауэр можете угодить и вы.