Алая заря
Шрифт:
— Щедро. На свой посмертный ужин хочу пироги с повидлом. И захвати веревку в следующий раз.
— Зачем веревку? — насторожились Соня.
Тимур Андреевич насмешливо закряхтел и не ответил. Через несколько мгновений Соня догадалась сама.
— Вы ужасный человек! — воскликнула она.
— Кто ж спорит.
Соня с недовольством надкусила пряник и пожевала его, не чувствуя вкуса. Да, она все еще была уверена, что старик не сможет поднять на себя руку, но все равно опасалась, что что-то пойдет не так именно тогда, когда она этого меньше всего
— Так как же мне справиться?.. — вернулась к своей проблеме Соня. — С моим беспокойством.
— Да просто. Выпей крови — и все хорошо будет.
Соня сжала зубы. Она неправильно задала вопрос, но верная формулировка все никак не приходила ей на ум, а Тимур Андреевич делал вид, что совершенно ничего не понимает. Хотя видел ее насквозь.
Соня доела пряник и устремила взгляд к окну.
Тимур Андреевич громко вздохнул и опустил спицы.
— Ты не сможешь вечно полагаться на меня.
— Скажите тогда, на кого еще можно положиться!
— Занятно, что ты доверяешь мне больше, чем своим близким.
Соня досадливо поморщилась.
— Не доверяю. Просто вы единственный, кого не жалко, — неубедительно ответила она.
— Я польщен, — рассмеялся Тимур Андреевич. — Почему своего милиционера не попросишь? Жених же?
Соня мигом помрачнела.
Степа приезжал на прошлой неделе с цветами и миром. Впервые с того дня, как они поссорились. Обиделся он сильно, но Соня, хоть ей и было стыдно, так ни разу и не позвонила. Мама по телефону дважды напоминала ей о том, что Степка какой-то хмурый ходит и надо бы им поговорить. Тетя Вера тоже позвонила один раз — вся встревоженная и суетливая. Соня им обеим пообещала все уладить, но чудовище внутри нее от недовольства встало на дыбы: с чего это вообще их мамы лезли туда, куда не просили?
Соня приняла букет цветов и мир, но что делать дальше не решила, поэтому держалась холодно, от чего Степа недовольно хмурился и молчал чаще обычного.
— Не жених он мне.
— Да? Это потому что ты вампир теперь? Или обиделась? Больно обидчивая ты девка, — заметил Тимур Андреевич.
— Это не я обиделась, а Степа. Дурак. Кто во время ссоры жениться зовет? Так проблемы не решаются.
Тимур Андреевич почесал отросшую бороду, из-за которой все больше начинал походить на старика.
— А ты замуж не хочешь?
Соня неопределенно пожала плечами. Она уже не знала, хочет ли замуж именно за Степу или просто так. Наверное, уже никак не хочет.
— Деток нарожать? — продолжил расспрашивать Тимур Андреевич.
— Деток? — переспросила Соня.
Что-то в груди екнуло то ли от страха, то ли от надежды.
Тимур Андреевич кивнул.
— Народите, если захотите.
Соня задумывалась об этом всего лишь раз после того, как приобрела вампирскую силу. Сможет ли она — теперь вот такая — когда-нибудь иметь собственных детей? Она умерла и ожила. Умерло ли внутри нее все, что было способно давать жизнь? Облегчения, когда она увидела собственную кровь на белье — с небольшим запозданием, но все-таки
Про женские дела Соня, конечно, спрашивать у Тимура Андреевича ни тогда, ни позже, и не думала, но он бесцеремонно поднял вопрос сам.
— Пиявчиков народите, — уточнил он, увидев ее замешательство.
— Пиявчиков? — одними губами повторила Соня.
— Конечно. А ты думаешь, как оно там в пузе получается. Ребенок тебя будет кушать, а твоя пища какая?
Соне безвольно откинула голову на диван и медленно выдохнула.
— И что из него вырастет?
Тимур Андреевич оторвался от вязания и задумчиво поводил глазами по трещинам на полу.
— Послушный гражданин Советского союза.
— Не человек?
— Граждане Советского союза не люди, по-твоему?
Соня раздраженно дернула головой.
— Вы опять! Поняли же, о чем я!
— Да человек вырастет, Софья, башку-то включи. От человека вампир не родится.
— А от двух вампиров?
— Это где ты второго собралась искать? Сумасшедшая, что ли?
— Просто интересно.
Тимур Андреевич замер со спицами и повернулся к ней.
— Понятия не имею, — произнес он. — Не встречал такого.
Соня еще одного вампира искать, конечно же, не планировала. Она бы и со стариком этим не якшалась, если б могла сама справиться, но увы.
— Ты все же парня своего не кидай. С милицией дружить полезно, — заметил Тимур Андреевич и усмехнулся себе под нос. — По дружбе… или по любви прикроет, если что натворишь.
Соня вздрогнула.
Она надеялась, что не натворит.
— Я никогда ему не расскажу.
— Ну, не он — так кто-нибудь еще. Придется поумнеть со временем и обзавестись полезными знакомствами.
Соня закрыла лицо руками и издала полузадушенный стон.
— Только не начинай тут опять сырость разводить, — пробурчал Тимур Андреевич.
Не было никакой сырости. Соня бы с радостью поплакала, но слез в ней уже не осталось. Печально было признавать, но, кажется, она начинала смиряться. Оставался лишь последний рубеж.
Тимур Андреевич назвал это “кормежкой”, но у Сони это слово вызывало невероятное отторжение. Принимать его означало смириться с тем, что она не просто чудовище поневоле, а животное, не способное себя контролировать.
В общем, оставалось только выпить необходимую для выживания кровь. И все. Дороги назад уже не будет. Формально ее давно уже не было, но несмотря на все очевидные перемены, несмотря на то что уже попробовала кровь, Соня все еще ощущала себя человеком. А после того, как выпьет ее осознанно и добровольно, разве останется это ощущение? Вряд ли.
— Так вы дадите свою или нет? — спокойно спросила Соня.
Тимур Андреевич отложил нитки со спицами и грузно поднялся с дивана.
Соня была быстрой, но его мрачный взгляд из-за спины — не вздумай! — быстрее, так что первый порыв дернуться при виде того, как он тянется к бутылке, сразу же затих.