Алая Завеса
Шрифт:
— Довольно смело. Ты возомнил себя тем, кто может спасти город?
— Вполне возможно. Потому что остальные сидят и ждут, пока что-то случиться. Я, в отличие от всех, пытаюсь сделать хоть что-то.
— Как правило, тщетно.
— Покажите мне найденное в доме мистера Дюка, — медленным тоном повторил Юлиан, будто бы ставил дерзкое условие более старшему товарищу.
Ривальду, похоже, это немного задело.
— А хорошо, — сказала она. — Я всё покажу. Докажи, что умнее меня. Одевайся. Мы едем в Департамент.
— Прямо сейчас? —
— Да. Именно сейчас. Тебе же твои тщетные расследования дороже праздничного обеда, который я тебе устроила от чистого сердца.
— Я не хотел обидеть вас. Я не настаиваю на том, что вы должны это сделать сегодня. Я могу потерпеть и до завтра.
— Нет. Либо сейчас, либо никогда.
Сейчас Юлиан понял, что с удовольствием съел бы ещё ломоть индейки с подозрительно вкусным соусом, который ранее он никогда не пробовал. Но Ривальда была очень настойчива.
Таким образом, Юлиан стал жертвой своей же храбрости.
Департамент практически пустовал в такой час, но охрана всё же не дремала. Юлиан впервые в жизни увидел кабинет Ривальды в Департаменте, и он был практически полной копией того, что был в её доме.
— Садись, — приказала она и полезла в свой огромный шкаф, скрывающий немало загадок и секретов.
Долго искать не пришлось, и уже через минуту она вывалила на стол перед Юлианом кипу бумажной рутины, среди которой скрывались толстые тетради, исписанные дневники, оборванные листы бумаги и старые фотографии.
— Вот, в твоё распоряжение, — сказала Ривальда и показательно уселась напротив.
Она явно не была довольна тем, что пришлось наведать Департамент уже после работы, и в особенности в компании Юлиана. Но если бы ей так сильно не хотелось соглашаться с Юлианом, она могла бы запросто запереть его насильно в комнате и ещё несколько дней не выпускать.
— Это всё? — спросил Юлиан.
— А тебе мало? — удивилась Ривальда. — Это всё, что было найдено на его рабочем столе и под ним.
— Но этого и впрямь мало! Он мог спрятать что-то важное, например, в книгах. Написать что-то на стене.
— Бурная фантазия у тебя. Грао Дюкс был самым прямолинейным человеком из тех, что я знала. Даже тебе дал бы фору. Смотри и убеждайся, что этот старик не знал ничего. Светлая ему память, — словно в знак уважения дополнила она.
Юлиан недовольно поджал губы и принялся рассматривать содержимое того, что получил в распоряжение. Дневники являлись описанием скучной жизни мистера Дюкса, не неся ровным счётом ничего интересного. Письма адресовались неизвестным людям, но и в них главным образом были отчёты за жизнь. То же самое представляли из себя и полученные письма. Даже письма, которые Юлиан переписывал для миссис Скуэйн, несли в себе больше смысловой нагрузки.
— Что, меж строк много интересного? — спросила Ривальда, выдержав едва ли не полчаса мучительных ожиданий.
— Надо ещё раз проникнуть в его дом, — настоял Юлиан.
— У тебя такого права
В этот момент Юлиан наткнулся на желтую папку с надписью «Агнус Иллиций» и раскупорил её.
— Он собирал какое-то досье на Иллиция, — предположил Юлиан, на что Ривальда лишь недовольно закатила глаза:
— И что он собрал? Фотографии Агнуса из следственного изолятора? Кажется, их видел весь мир.
Юлиан одну за другой перебирал фотографии, подробно вглядываясь в каждую из них и изучая каждую мелочь. Обратные стороны он тоже рассматривал, но они тоже были пусты.
— Подождите! — внезапно осенило Юлиана и он чуть ли не в нос ткнул Ривальде одну из фотографий.
— И чего тут интересного? Иллиций пьёт вино, для человека его типа это довольно распространённое увлечение.
— Да я не об этом! Посмотрите на кольцо на его руке! Я где-то уже его видел!
— Это родовое кольцо Иллициев, — пояснила Ривальда. — Агнус никогда не снимает его. А ты видел его аж два раза в жизни. При кольце! Ты думаешь, что он убивает при помощи кольца?
— Нет, — задумался Юлиан. — Я об этом и не думал. Есть фотография кольца в качестве получше?
— Сейчас посмотрю, — недовольно фыркнула Ривальда и снова отправилась в свой бесконечный шкаф.
Наверняка, в её шкафу была спрятана какая-то волшебная страна, потому что там найти можно было всё. Быть может, и самого Иллиция, а с ним и Молтембера. И трупы Спаркс, Карнигана и Дюкса. Всё возможно.
— Вот, — она кинула перед Юлианом старую чёрно-белую фотографию руки Агнуса Иллиция.
Юлиан поднёс её к своим глазам. Существо, похожее на ящерицу, обвивалось вокруг огромного яйца. Что значил этот герб рода Иллициев, Юлиан не знал, но кольцо это точно видел совсем недавно. После побега Агнуса.
— Я видел это кольцо, — повторил Юлиан. — И я должен кое-что проверить.
— Что? Тебя допустить к секретным архивам?
— Нет. Только в Пенелопе Лютнер. У неё есть кое-что поважнее архивов.
— По-моему, вы с ней очень близки. Так что иди и узнавай, что хочешь.
— Нет. Наверняка, она сейчас в обиде на меня. И ещё сидит под домашним арестом. Не могли бы вы позвать как-нибудь в гости мистера и миссис Лютнер?
К концу предложения уверенность в тоне Юлиана пропала, потому что Ривальда Скуэйн сделала такое выражение лица, что убийство не явилось бы неожиданностью.
— Слишком многого просишь! Всё, мы уходим отсюда. Надоели твои игры. Больше в это дело не лезь!
Недолго у Ривальды Скуэйн получилось быть хорошей. Ой, как недолго.
Юлиан уже начал жалеть, что оказался с ней так откровенен. Потому что он всё ещё очень подозревал ей в содействии преступности и явно мог в чём-то проколоться. Если вдруг Ривальда узнает про киноплёнку, которую Юлиан прятал у Пенелопы, она не постесняется убить и её. Или оградить от общения с Юлианом.