Алайцы на Айгоне
Шрифт:
– Что-то я не наблюдаю на Земле признаков грядущих катастроф.
– Да? – проговорил леонидянин, отпив через трубочку свой напиток, парящий в воздухе гигантской янтарно-золотистой каплей. – А, по-моему, у вас только и говорят о приближении эпохи биосоциальных и психологических потрясений.
– Но это явления внутреннего развития нашего общества, – Комов раздраженно потер затекшую ногу. – Какая может быть общая причина у наших социальных процессов и будущего взрыва Сигмы Дракона?
– Спросите уважаемого Ар-Су, – посол указал на молчащего тагорянина. – Достопочтимый доктор! Я думаю, что вы уже не может
– Отчего же, – тагорянин опустил на светящиеся глаза кожистые веки. – Для себя мы этот вопрос решили. Оборотни давно уже не угрожают Единой Тагоре.
– Вы им попросту неинтересны, пока… – Гаав поднялся, удлинил свое тело и стал вровень с нахохлившемся в высоком кресле тагорянином. – Но когда они покончат с гуманоидами, то могут вспомнить и о вас. Что тогда, будете делать? Новую генетическую революцию?
– Оборотни? – Комов старался что-то вспомнить, потом пролаял короткую фразу и получил утвердительный кивок Гаава. – А, эти… Вы имеете в виду исчезнувшую цивилизацию, открытую нашими следопытами на Кала-и-Муге?
– Исчезнувшую? – переспросил Гаав, возвращаясь к своему обычному маленькому росту. – Не Вам говорить, что Оборотни исчезли, раз Вы каждый вторник встречаетесь с их, не знаю насколько официальным, представителем на Земле.
– Логовенко? – Комов, кажется, начинал ухватывать суть дела, остающейся, увы, для Вин полнейшей загадкой. – Вы хотите сказать, что хорошо мне известный Даниил Александрович Логовенко – оборотень? Но это же ерунда! Артефакты Крепости Магов насчитывают несколько сотен тысяч лет, а Метагомы появились только в конце прошлого века.
– Так Вам сказал Логовенко, – уточнил Гаав. – Он же убедил Вас и покойного Горбовского, что Людены – это та часть земного человечества, которая через инициацию чрезвычайно редко встречающейся у людей третьей импульсной системы поднялась на принципиально высший уровень.
– Да, – осторожно подтвердил Комов. – Земля совсем недавно породила свою космическую сверхцивилизацию, также как некогда древняя негуманоидная раса породила сверхцивилизацию Странников.
– Нет, – леонидянин стал неторопливо собирать опустевшие чашки. – Странники и были той изначальной цивилизацией, из которой появились Метагомы, они же Оборотни. А потом, когда Оборотни расправились со своими прародителями, они стали воспроизводиться за счет других рас, отбирать из них тех, кто годится для превращения в одного из них. Впрочем, мы подозреваем, что большинство новообращенных предназначено не для инициации, а для энергетической подпитки, обеспечения вечной жизни Оборотней… Возможно даже, что мы имеем дело всего с одним существом, которое только принимает облики своих жертв.
– Постойте, постойте, – голос Комова оставался спокойным, волнение выдавало только суетливые движения пальцев, нервно перебиравших край циновки. – Ну и зачем, тогда, скажите, этим вашим Оборотням устраивать бедствия гуманоидным мирам?
– Это наиболее быстрый способ отсева подходящего им типа метапсихической матрицы, – подал голос тагорянин Ар-Су. – Они никудышные инженеры. Ваш Логовенко с его камерами скользящей частоты – только прикрытие. Оборотни работают через негативные эмоции, фобии, чужие страхи. Предельный массовый ужас помогает им различать избранников. Эффектней всего они придумали
– Тагоряне смогли защититься от Оборотней преобразованием своих организмов, – продолжил Гаав, – теперь их интеллект нельзя подвергнуть ментальной переработке. Значит, остаются люди. Вы, гуманоиды, легче всего поддаетесь соблазну избранности, интеллектуального могущества, бессмертия. За последние тысячелетия Оборотни пользовались в основном вами. Не знаю, сколько бедствий в вашей истории на их совести, но, думаю, не мало. Они могли бы и дальше потихоньку сеять у вас страхи, отбирать для себя по одному-двум обращенным в год, но в последнее время почему-то стали слишком жадными. Теперь они готовы разрушать миры до конца, ради одного большого притока новообращенных, хотя бы этот приток был последним.
– Хорошо, – Комов пожал плечами. – Мы введем контроль за деятельностью Метагомов на Земле и на Переферии. В общем, КОМКОН-2 давно уже предлагал запретить превращать людей в нелюдей!
– В лучшем случае, Оборотни просто не обратят внимания и продолжат потихоньку отбирать себе кандидатов через локальные инциденты, – назидательно пояснил леонидянин, – в худшем, решат взять всё сразу. Обрушат на Землю какой-нибудь катаклизм, чтобы миллионные толпы на площадях кричали от страха.
– Так что же нам делать? – в голосе Комова, наконец, прорвалось раздражение. – Взорвать Кала-и-Муг?
– Кала-и-Муг всего лишь старая заброшенная цитадель. Можно было бы, конечно, поискать там что-нибудь из древнего арсенала, но думаю, Метагомы не оставят времени на такие поиски. Надо использовать то оружие, которое у вас уже есть.
– Оружие? – Комов внимательно посмотрел на леонидянина.
– Странники заблаговременно оставили другим разумным хранилища зародышей представителей этих рас, генетически измененных для противостояния активности Оборотней. Мы знаем о существовании двух таких хранилищ.
– Подкидыши – биологическое оружие Странников?
– Полсотни тысяч ваших лет назад Странники поняли, что терпят поражение в войне с Оборотнями. Другие существовавшие в то время цивилизации спасались через самоизоляцию на своих планетах. Давно уже покинувшие свой мир Странники не могли последовать нашему примеру, и были обречены сражаться в одиночестве, без надежды на победу. Но они определили две нарождающиеся расы, которые в будущем могли бы отомстить за них. Это были тагоряне и вы, люди.
Вин судорожно пыталась осмысливать услышанное, а Гаав продолжал вещать со своей циновки:
– Странники заложили два артефакта, добраться до которых вы могли только на достаточно высоком уровне развития. Тагорянам – в толще полярного материка их планеты, гуманоидам – в одной из отдаленных звездных систем. Не знаю, кто расселил людей по разным планетам. Может, это были Странники, в надежде создать будущие армии борцов с Оборотнями; возможно, сами Оборотни основывали себе новые плантации. Но в людях, очевидно, заложено стремление летать между звезд, также как у тагорян – путешествовать в глубинах планеты. Однако когда эти артефакты были найдены, вы и тагоряне поступили с ними совсем не так, как надеялись Странники.