Альбус Поттер и Зеркало Истины

Любченко Лера

– Ничего, - ровно ответил Скорпиус и, резко, отпрянув, ушел. Поттер тоскливо подумал, что снова обидел единственного человека на своем факультете, с которым ему хотелось общаться.

– Скорпи… - растеряно сказал он и с силой отдернул бархатистую ткань полога.

– Альбус. Северус. – прошипел Скорпиус, накидывая мантию и явно собираясь уходить, - если ты думаешь, - он подошел к Аллу и угрожающе навис над ним. Голубые глаза сощурены, руки сжаты в кулаки, - что тебе позволено так разговаривать со мной, то ты глубоко ошибаешься. Меня достало это, ты слышишь, придурок? Разбирайся сам со своими проблемами. Без

моего участия. Понятно?! – Скорпиус окинул Альбуса презрительным взглядом, будто плюнул, и вышел из комнаты, одергивая и без того безупречно сидевшую мантию.

«Идиот!» - разозлился Альбус на друга. Ну и что такого он сказал? Чего Малфой так дергается? Пожав плечами, Поттер-младший неторопливо собрался – зачем все встают в такую рань?- и подумал, что скоро у него день рождения, а это определенно поднимало настроение. И Рождество тоже не за горами. «Надо подумать, что подарить идиоту!» - Альбус фыркнул и побежал в Большой Зал на завтрак.

****

– Мистер Поттер, ответьте, пожалуйста, эти бобы надо было непременно раздавить столь варварским способом?

– Нет, - буркнул недовольный Джеймс.

– Минус пять баллов с Гриффиндора за неучтивый тон, - бесстрастно произнес профессор, - Значит, давить не надо было. Признаете. Так КАКОГО… - Малфой быстро взял себя в руки и уже спокойней произнес:

– Зачем вы их раздавили, Джеймс?

Старший сын Поттера засопел, но ответа так и не выдал.

– Минус пять баллов с Гриффиндора за молчание вместо ответа, - не скрывая насмешки, проговорил Драко.

По рядам прокатился недовольный ропот:

– Минус пять Гриффиндор за неподобающее поведение на уроке. Кто вас учил? В чем дело? Вы не знаете предмета, вы позволяете себе так себя вести. Прошу не рассчитывать на мою благосклонность на предстоящих экзаменах.

– Да уж, - не удержался Джеймс, - какая благосклонность от слизеринца.

– Вы что-то имеете против, мистер Поттер? – резко обернулся Драко, встречаясь взглядом с нерадивым студентом. Несколько секунд холодные серые глаза изучали Джеймса Поттера, ощупывали, словно невидимые пальцы. Джеймсу стало не по себе. В один момент ему показалось, что Драко Малфой применил легилименцию, и он перед ним теперь как на ладони. Но Джеймс тут же прогнал эту мысль прочь. Потому что понимал, что бывший Пожиратель смерти на это не решится.

– Имею, - упрямо вскинулся мальчишка и встал, - Пожиратели смерти не должны преподавать.

Мороз. Это не небо перед грозой, как показалось сначала. Это мороз. Вечная мерзлота в глазах напротив.

– Что ты сказал? – прошипел Малфой-старший, еле сдерживаясь, а класс испуганно затих.

– Правду, - оскалился Джеймс Поттер и нагло посмотрел на профессора зельеварения. А Драко вдруг усмехнулся уголками тонких губ и произнес, глядя на всех спокойно, без злобы:

– Правду? Правда в том, что больше нет Пожирателей смерти. И вам, как студенту, надлежит выучить и запомнить этот факт. Как и всем вам. Оставьте суд Визенгамоту, а следствие - Гарри Поттеру, - у Малфоя даже получилось криво усмехнуться. Класс напряженно и, вместе с тем, облегченно рассмеялся старой и знакомой шутке. Профессор отпустил студентов, когда почти все вышли из класса, он подошел к замешкавшемуся Джеймсу и тихо, так что его слышал только Поттер, произнес:

–

Бывший Пожиратель смерти, да. Но бывших слизеринцев не бывает. Запомните это, мистер Поттер.

Драко улыбнулся самой доброй улыбкой, провожая студента до дверей, но в его глазах досада мешалась с острым раздражением на несносного мальчишку, что так некстати пробудил неприятные воспоминания.

Малфой устало потер виски и повернулся к окну. В окно стучала крупная темная сова. Ее желтый клюв разевался в немом писке, и Драко это показалось дурным предзнаменованием. Торопливо распахнув окно и поежившись от холодного воздуха, ворвавшегося в комнату, он впустил настырную птицу. Она по-хозяйски уселась на преподавательский стол протянула лапку с конвертом. Взмахнув палочкой, Драко быстро призвал письмо к себе и развернул, ощущая, как подрагивают пальцы. Он даже разозлился на себя за такую реакцию.

Строчки расплывались перед глазами, в виски словно зажали в тиски. Драко с трудом разбирал написанное: «… надлежит..в аврорат… по делу…»

Что же он так нервничает? Ведь он ни в чем не виноват. Однако еще с молодости Драко научился бояться таких вот министерских сов и сухих, немногословных писем, в которых всегда есть подтекст. Еще тогда, много лет назад, эти письма отняли у него все. В один прекрасный день, это было уже после войны, после рождения Скорпиуса, вот такая же сова постучала в окно гостиной менора. И отец аппарировал в аврорат. По делу, конечно. И больше не вернулся. Авроры нашли неопровержимые доказательства его причастности ко многим преступлениям во время войны. Глупо, спустя столько-то лет. Поттер ничего не смог сделать. Или не захотел. А у Драко не было сил унижаться и смотреть в эти непривычно жесткие, невозможно зеленые, глаза.

А потом и мать заболела неизвестной болезнью и растаяла буквально на глазах. От его семьи не осталось ничего. Только сын. Не считать же семьей взбалмошную Асторию, в самом деле!

Но Драко стойко выдержал удар и даже продемонстрировал деловую хватку, удержав дела Малфоев на плаву и сумев восстановить свое имя. Теперь это все в прошлом, и о родителях напоминают лишь портреты в замке. Оба недвижущиеся. Если это давало надежду на то, что Люциус все-таки жив, то почему молчит и не двигается Нарцисса, оставалось неясным.

В камине появилось встревоженное лицо Макгонагалл:

– Мистер Малфой, пройдите ко мне, пожалуйста. И срочно.

– Конечно, директор, - степенно кивнул Драко, ничуть не изменившись в лице. Внутри же все сжали ледяные когти и воздуха мучительно не хватало. Он не хотел! Он не хотел в Азкабан. Он знал, что это равносильно смерти. Драко даже думать боялся, что стало с его отцом за все это время. В волшебной тюрьме не бывает свиданий. Да он и не просил. Будто там кто-то чужой, не его отец.

«Никак решили сопроводить под конвоем» - усмехнулся он про себя еще из коридора, увидев в распахнутых дверях алые мантии.

Посреди комнаты, нагло ухмыляясь, стоял мальчишка-метаморф, внук Андромеды Блэк. Его вечно торчащие в разные стороны волосы меняли оттенок от нежно-голубого до нестерпимо фиолетового.

– Вы арестованы, мистер Малфой, - с гордым видом проговорил он, будто и в самом деле поймал преступника. Драко поднял голову, окатил Люпина холодным взглядом.

– Я ни в чем не виноват, юноша. И вам это известно.