Алчность

Мосс Тара

— Не открывай глаза… — предупредил Эд.

— О, любимый…

Он достал из кармана тряпку и флакон с жидкостью, приготовленный для жертвы. Затем одним быстрым движением смочил тряпку. Нельзя было терять ни минуты.

Крепко обхватив затылок Тюремщицы, Эд прижал мокрую тряпку к ее раскрывшемуся рту — отвратительному, безгубому, птичьему… Сьюзи извивалась и вырывалась, кашляла, отплевывалась. Эд оттянул ее за волосы и наклонился, чтобы случайный прохожий принял их за влюбленных, слившихся в страстном объятии. Сьюзи продолжала сопротивляться, пытаясь освободить руки, но он стиснул ее железной хваткой.

Женщина попробовала

закричать, но ее неразборчивое бормотание заглушала влажная ткань, а глаза испуганно смотрели на него в упор. Судорога, еще один слабый толчок, и вот она ослабла и повисла у него на руках.

Ткань была пропитана хлороформом. Сьюзи потеряла сознание.

Эд подхватил ее и оттащил поглубже в переулок. Со стороны могло показаться, что они танцуют. Сунув тряпку в карман, он проворно достал нож и, все еще удерживая ее, с силой всадил шестидюймовое лезвие ей в живот. Ее кожа легко поддалась. Сьюзи дернулась. Эд с усилием протолкнул лезвие вверх до самой диафрагмы. Он ощутил ожог хлынувшего в кровь адреналина. Эд не подозревал, что убийство Сьюзи принесет ему такое наслаждение — для него она была глупым бесполым животным. Но избавление от нее доставило ему удовлетворение, а металлический запах крови всегда приятно волновал его. Эд улавливал биение жизни. Сейчас он чувствовал себя богом.

Эд оттолкнул тело Тюремщицы, и она упала на груду пластиковых мешков с мусором, ударившись головой о кирпичную стену.

Теперь она казалась почти красивой. Похожей на тряпичную куклу. Раньше Эд не находил в ней ничего привлекательного.

Он наклонился над ней, не замечая омерзительного смрада помойки, и рассек ей горло от уха до уха. Кровь хлынула потоком. Жизнь покидала Сьюзи с каждой каплей, вытекавшей из разверстых ран. Зрелище вызвало приятную дрожь у него в спине. Наконец он это сделал. Тюремщица мертва.

Эд ненадолго застыл, наслаждаясь делом рук своих, потом быстро закидал труп мешками с мусором. Больше смотреть было не на что. Ее уже нет.

Когда работа была закончена, смрад свалки оглушил Эда с ужасающей силой.

Не оглядываясь, он резво выскочил на улицу и завернул за угол. Достал из кармана гигиеническую салфетку и вытер лицо. Один раз. Второй. Затем протер перчатки. На пиджаке остались следы крови. Придется вывернуть его наизнанку.

Нужно умыться.

До крайности возбужденный адреналином и маниакальным стремлением смыть с себя микробов, Эд ворвался в ресторан и побежал к туалетам в глубине здания. Официант что-то крикнул, но он не ответил. Он должен смыть с себя все это. Микробов. Их так много в замусоренном переулке. Он должен от них избавиться…

Глава 65

— Мы получили сообщение от авиакомпании «Квантас» о том, что Сьюзи Харпин вылетела в понедельник одним из рейсов. Пограничная служба подтверждает это. Она покинула страну со своим братом, Беном Харпином.

Со своим мертвым братом. Проклятье!

— Черт, это он! Куда они улетели?

— Тебе это не понравится. В Гонконг.

— Это Эд. Проклятый Эд Браун. Как он смог пройти контроль в аэропорту? Немедленно свяжитесь с Интерполом и…

— Уже связались.

— Нужно немедленно предупредить Макейди!

— И это уже сделано, Энди. Гонконгская бригада Интерпола обещает заниматься сейчас только нашим делом. Они собираются отыскать Макейди.

О, боже милостивый! Макейди…

Глава 66

Ночной

рынок являл собой грандиозное зрелище.

Макейди жадно ловила новые впечатления: разговоры на мандаринском и кантонском, перестук деревянных подошв, смех, ссоры и вопли торговцев. Бессмысленный звон будильников на одном из прилавков. Невообразимое множество ярких маек, флагами реющих над соседним. Некоторые столики были завалены коробочками с фальшивыми самоцветами, незаконно произведенными часами «Роллекс», сувенирами, игрушками, пиратскими компакт-дисками. Из дешевых пластиковых бум-боксов неслась музыка. На пахучих прилавках уличных торговцев съестного шипела жирная и сладкая снедь, пузырящаяся на сковородках-воках и в сотейниках. Густые запахи выплывали из оживленных кафе и ресторанов, смешиваясь с «ароматами» гниющего в закоулках мусора.

Мак, широко распахнув глаза, брела за Джен в плотной толпе двигавшихся плечом к плечу азиатов, едва достававших ей до талии. «Копии часов, копии часов», — кричал кто-то. Макейди повернула голову на звук, но людской поток протащил ее мимо, к другому прилавку, заваленному точно такими же часами. Со всех сторон с тентов свисали вывески, обшарпанные кварталы жилых домов, похожие на штабели обувных коробок, громоздились над неоновыми надписями и сутолокой апофеоза капитализма. На стенах полуразвалившихся зданий выступали ржавые грязные пятна, крошечные кубики кондиционеров цеплялись за края оконных рам. Условия здешней жизни, должно быть, далеки от совершенства. Неудивительно, что атипичная пневмония так быстро распространилась по вентиляции, водопроводным и канализационным трубам. Город боролся с болезнью, он уже возвращался к жизни — более чистый и безопасный, хотя по-прежнему переполненный потоками людей, чей жизненный уровень разнился настолько, что человек западной цивилизации мог это постигнуть, лишь увидев воочию.

Макейди пожирала глазами прилавки, надписи, здания — все подавляющее многообразие уличного пространства. Все это время сотни аборигенов сновали вокруг, торгуясь, покупая, жуя и перемещаясь в огромном человеческом океане.

Мак рванулась вперед и схватила Джен за руку:

— Эй, я не хочу потерять тебя…

— Пойдем вон туда, я покажу тебе сумки! — воскликнула Джен. — Это прекрасные копии последних работ Луи Вюиттона, и всего за пятьдесят гонконгских долларов! Это значит, что сумка стоит десять долларов США.

— Десять баксов?

— Подделки высшего качества. Очень хорошие.

Мак старалась не отставать от Джен в густой толпе, скопившейся у прилавка, на котором не оказалось ничего, кроме запаянных в прозрачный пластик фотографий сумочек и бумажников от Гуччи, Луи Вюиттона и Берберри.

— Но где же сумки? — удивилась Мак.

— Какого дизайнера предпочитаете? — спросил ее продавец. — Хотите Берберри? Гуччи?

— Луи Вюиттона, — хихикнула Джен.

— Я принесу. Какую именно?

— М-м-м, хочу взглянуть вот на эту. — Джен показала на ламинированную картинку с сумкой, украшенной надписями в стиле граффити. — Сколько стоит?

Продавец достал калькулятор и что-то подсчитал. Результат он показал Джен.

— Сто гонконгских долларов? Слишком дорого, — мотнула головой девушка.

Мак быстро прикинула в уме. Приблизительно двадцать канадских долларов. Выгодная покупка.

— Очень хорошее качество. Двойное «А». Я вам покажу. — Продавец вылез из-за прилавка и побежал по переулку.