Альда. Дилогия
Шрифт:
– Нет, Грех, – ответил Альберт. – Мы здесь ненадолго. Посмотрели вашу деревню, тебя вон представил господам. Сам видишь, как задувает. Поедем, пожалуй, обратно. Разве что к лесничему на обратном пути завернем.
Простившись со старостой, двинулись опять вдоль реки, но уже в обратную сторону и, немного не доезжая до замка, свернули к лесу.
– Лесничего зовут Клер Соте. Лет ему немного за сорок, – объяснял в пути Альберт. – Живет вдвоем с дочерью. Вы с ней, Альда, наверное, в один год родились, Грая ее имя. Охотник он знатный и все окрестные леса знает великолепно.
Действительно, не прошло и пяти минут, как лесная тропинка вывела их на большую поляну, на краю которой располагался двухэтажный деревянный дом. Из трубы в крыше вырывались почти незаметные клубы дыма. Дом был огорожен добротным забором в рост человека. За забором залился лаем пес, и через пару минут отворилась калитка, и к ним вышел мужчина средних лет с приятным лицом, одетый в меховую безрукавку.
– Господин управляющий, господа, чем могу служить?
– Это новые хозяева имения, Клер, – пояснил Альберт. – Осматривали деревню и решили на обратном пути завернуть к тебе. Пригласишь?
– Шутить изволите, ваша милость? Господин барон, госпожа баронесса, милости прошу в дом. И вы, господин управляющий, заходите.
Дом был ладный и ухоженный, но на всем здесь словно лежала печать времени.
– Когда построен дом? – спросила Альда, заходя в горницу.
– То мне неведомо, госпожа баронесса, – ответил Клер. – Прадед мой его уже готовым получил от своего родителя.
В горнице стоял большой стол, застеленный скатертью, на который симпатичная стройная девушка лет пятнадцати уже выставляла блюда и кувшины. Вдоль стола по обе стороны располагались длинные скамьи, покрытые мягкими звериными шкурами. От стены, ведущей в соседнюю комнату шло тепло, видимо, от расположенной там печки. На стенах висело несколько прекрасно выделанных медвежьих и оленьих голов.
– Моя дочь, Грая, – представил девушку лесничий. – Заядлая охотница. В этом году уже добыла одного мишку. Тот почему-то вовремя не залег в спячку и по холоду отощал. Начал он в деревню шастать, пару собак задрал. Ну, дочь его и завалила, пока беды не случилось.
– Моя дочь тоже охотиться любит, – усмехнулся Буше. – Раньше все больше на птицу охотилась с луком, а в этом году, когда гостили у герцога, решила поохотиться на более крупную дичь.
– Отец! – попыталась его остановить Альда, но не преуспела.
– Дай похвастаться перед лесничим, – отмахнулся он от дочери. – Уехала она на весь день уже по холодной погоде и никому ничего не сказала.
– Управляющий знал, – вмешалась дочь.
– Знал, – согласился Буше. – Но старик не предал твоим словам значения. Вроде бы собралась она на оленей, но в результате добыла всего десять волчьих хвостов. И вымазалась в крови с ног до головы, как ракос. [Ракос – мифологический полуразумный зверь, высасывающий кровь из своих жертв,
– Вы убили десять волков, госпожа баронесса? – недоверчиво спросил Клер.
– Они мне просто не оставили выбора. Повезло еще, что поблизости был выворотень, который прикрыл мне спину. Да и напала стая не вся сразу. А то я здесь сейчас с вами не сидела бы.
– И как же вы их убили?
– Восемь положила стрелами, а девятый сломал лук и пришлось от него отмахиваться кинжалом. Еще одного убила копытами моя лошадь.
– Ты об этом не говорила, – заметил отец. – Бедная Бри лишилась своей доли славы.
– Ну извини. Мне тогда было как-то не до этого.
– Вы, наверное, очень хорошо владеете луком, – задумчиво сказал Клер. – И изрядно проворны. Волк по зиме – страшный зверь. Взрослый человек с клинком может отбиться от трех, ну четырех волков, но уже пятый его, наверняка, порвет.
– Захочешь жить – будешь вертеться, – ответила Альда. – А луком владею неплохо. Только хвастаться таким… Я ведь глупость сделала. Была не в настроении и решила развлечься охотой. До этого я зимой вообще не охотилась, поэтому и волков в расчет не приняла. И с местными зря не посоветовалась: не было там оленей.
– Если госпожа будет иметь желание к охоте, мы могли бы поохотиться вместе, – предложил Клер. – Только надо подождать, пока установиться погода. Зверь, как и человек, ненастья не любит.
– Имеет она такое желание, – с радостью подтвердила девушка. – Мы в ближайшее время будем здесь со всем знакомиться, а потом я с радостью с вами поохочусь. Может быть, к этому времени и погода будет хорошая.
– Прошу всех к столу, – пригласил лесничий, видя, что дочь уже управилась. – Мы горячего еще не готовили, да и обед в замке скоро, так что здесь только закуски и вареный мед на травах. Старый барон до него был большой охотник. Вкусный напиток и полезный, но пить надо с осторожностью: с непривычки может ударить в голову.
Альда решила не наедаться, тем более, что есть особенно и не хотелось, но, попробовав выставленные блюда, ела не отрываясь, пока не почувствовала, что не может запихнуть в себя ни кусочка. Мясо было приготовлено так, что буквально таяло во рту, соленые грибы сами проскакивали в живот, свежий, еще теплый после выпечки хлеб одуряюще вкусно пах. Мед, который разливали в кружки из высокого кувшина, девушке не понравился и, по ее мнению, к мясу совсем не подходил. Выпила его Альда чуть-чуть, но все равно вскоре в голове зашумело, стало тепло и расхотелось куда-либо идти.
– Если я так буду есть и дальше, – пробормотала она, чувствуя необходимость ослабить ремень, то стану такой, как наша служанка.
– Вам не стоит этого опасаться, – рассмеялся услышавший ее Альберт. – Вашу талию вполне можно обхватить ладонями. До нашей Ани вас еще откармливать, и откармливать.
– Однако, нам пора, – сказал отец. – Благодарим за угощение. Все было превосходно, особенно мед. Кажется, мы сегодня огорчим нашего повара. Лично в меня сейчас уже больше ничего не влезет. Одна надежда, что пока доедем, все немного утрясется.