Алекс Дракон
Шрифт:
И тут началось. Алгор со своей сестрой, спеша как можно больше сказать, принялись, перебивая друг друга, рассказывать об Алексе. Никто никому не хотел уступать, каждый старался что–то дополнить, досказать, к месту и не к месту вставляя собственные наблюдения и выводы.
Надо отдать должное старому учителю. На протяжении такого сумбурного повествования он, не проронив ни слова и ни разу не задав ни одного вопроса, терпеливо ожидал окончания истории, лишь иногда поглядывая на Алекса и как–то странно цокая языком.
И когда мальчик–дракон ловил на себе заинтересованные взгляды учителя, его подлый хвост
В этот момент Алгор как раз подошёл к концу повествования, привлекая к себе внимание очередным высказыванием. Алекс прислушался.
— … он ничего не помнит, учитель. Гвида считает, что он вообще "потерянное яйцо", — благоговейно прошептал Алгор, оглядываясь на Алекса. — Мы решили взять его к себе, — вдруг заключил он, глядя на учителя. Но потом, о чём–то задумавшись, тихо спросил: — Ведь никто не будет против этого возражать?
Учитель проигнорировал вопрос молодого драммга, резко повернул голову и посмотрел на Алекса. Минуту разглядывал его, а потом подошёл поближе.
— Сынок, ты правда ничего о себе не помнишь? — спросил он у Алекса.
Алекс согласно закивал головой, забыв напрочь, что вполне может свободно общаться на языке драммгов.
— Очень интересно! — протянул учитель. — Таких случаев я вообще не могу припомнить в своей жизни, — он пригляделся к Алексу и снова спросил: — Может, стоит тогда спросить по–другому: а с какого момента ты себя помнишь?
Алекс перевёл взгляд на Алгора, усиленно соображая, что бы ответить на этот вопрос. В голове всплывали картины недавно рассказанной истории, одна страшнее другой. Он уже было повернулся к гиганту, но неожиданно в разговор вмешалась Гвида.
— Он говорит, что помнит себя с момента, где уже сражается с ириосом и…
— А может, Гвида, он всё же сам ответит мне на этот вопрос? — сердито перебил её учитель, не отводя пытливого взгляда от Алекса. — Ну как, сынок, ты готов немного поболтать с любопытным старым драммгом? — спросил он, подходя совсем близко.
Алекс смело посмотрел в мудрые глаза старого учителя, покосился на друзей и сначала тихо, потом более уверенно начал свой рассказ, упуская, конечно, все подробности о том, что он человек и временно находится в этом теле.
Гигант, не перебивая, спокойно выслушал всё от начала до конца. Когда Алекс закончил своё повествование, учитель, странно прищурив один глаз, потянул носом воздух, пытаясь как бы по запаху определить, кто перед ним на самом деле.
— Не могу понять, но явно чувствую, что с тобой точно что–то не так, а вот что именно — не знаю. Хочу заметить, не знаю я этого всего лишь временно, так как обязательно вспомню потом, что ты мне так сильно напоминаешь, или кого, — он задумался на мгновение, а потом безмятежно продолжал дальше. — Правда, одно скажу с уверенностью уже сейчас. Я не чувствую, чтобы от тебя исходила какая–то опасность, хотя точно могу утверждать, что ты не из наших. Тревожит, конечно, что я что–то чувствую, а моя интуиция ещё ни разу меня не подводила. Ты, случайно, не подскажешь мне, что это такое? — неожиданно задал вопрос учитель, обращаясь к Алексу.
— Я не знаю,
— А я вот почему–то совершенно не сомневаюсь в том, что ты знаешь ответ на мой вопрос, но я не спешу и подожду того момента, когда ты готов будешь говорить, — улыбаясь, тихо произнёс старый драммг. — Тебе не за что переживать. Ты среди друзей, и здесь тебя никто не обидит.
Он сказал это настолько тихо, что брату с сестрой пришлось вытянуть шеи в попытке что–то услышать, но это им не помогло. Переглянулись между собой, вопросительно покивали головами и расстроенно вздохнули.
Достаточно было того, что всё хорошо услышал Алекс. Он стремительно поднял глаза и посмотрел на гиганта, нависавшего над ним. На "лице" драммга было написано такое неподдельное понимание, что Алекс даже непроизвольно вздохнул, заглядывая в эти мудрые глаза.
— Учитель, вы его лучше пока ни о чём не спрашивайте, а то он вам такого понарассказывает, просто жуть, — Гвида снова попыталась прийти на выручку, вмешиваясь в разговор и тут же зарабатывая ощутимый тычок от брата.
Алекс благодарно посмотрел на неё, но ему пришлось снова обратить свой взор на учителя, услышав вопрос Алгора.
— Мы тогда, может, это… пойдём, что ли? — спросил тот разрешения у старого учителя.
— Да, конечно. Вас, наверное, уже окончательно потеряли, — ответил старый Ург, глядя по–прежнему на Алекса, который от столь пристального внимания невольно начал нервничать.
Было бы сказано, а сделано будет ещё быстрее! Все трое развернулись и помчались домой, по дороге толкаясь и соперничая между собой.
Учитель ещё долго наблюдал за младшими, пытаясь вспомнить, почему ему так знаком запах, исходящий от этого загадочного незнакомца, и что ему так сильно напоминает его окрас. Память настойчиво молчала, усердно храня свои тайны в самых потаённых уголках.
Знакомство Алекса с семьёй Алгора и Гвиды прошло на удивление спокойно и быстро. Конечно, его друзья постарались как можно подробней рассказать историю его нахождения, но в отличие от старого учителя, родители не выказали особого удивления или подозрений. Больше всего Алекса поразил тот факт, что взрослые обрадовались внезапному его появлению в их семье и повели себя неожиданно: они сделали вид, будто нашли своего давно потерянного ребёнка.
Мать, которую звали Итаи, просто подошла и уткнулась своей головой в Алекса, тихо говоря, что очень рада видеть его в своей семье. Потом подходили старшие и все что–нибудь говорили, называли свои имена. Каждый успевал его вроде как "обнять", если, конечно, можно так назвать, когда в тебя тыкаются головой, смачно втягивают воздух и удовлетворённо прикрывают глаза.
Как только Алекс пересёк порог своего нового дома, и мать Итаи признала его своим ребёнком, события вокруг него закрутились в стремительном ритме. Он совершенно не успевал следить за сменяющимися перед ним один за другим драммгами, как ни старался, всё равно не смог запомнить ни одного имени и в довершение очень устал. Оказывается, у Алгора были ещё старшие братья, которые на первый взгляд показались Алексу вполне спокойными ребятами. Каждый из них, как и взрослые до этого, что–то сказал ему, ткнул, понюхал, назвал своё имя.