Алекс и Алекс 3
Шрифт:
— Вы сейчас обо мне, как о женщине? Или как о Штавдакер? — поиграла глазами Хайке, улыбаясь.
— И, и.
— Федералы оттачивают инструменты, которые можно применить только против нас. — Не стала затягивать с очевидным ответом Штавдакер. — Причём, в разных плоскостях: это и тренировки этого сраного мальчишки на макете местности, в целом копирующем элементы наших защитных систем, я сейчас о кланах. И два из двух физиологические поражения одарённым от ханьской
— Не сильно ли много обобщений? И не слишком ли смело?
— Ну почему слишком… Виктор, Саяра, ваш Тэд, Билли. Это только то, что коснулось лично нас с вами. А вы можете уверенно утверждать, что с другими одарёнными в Корпусе не происходило чего-то подобного?
— Вариант. — Озадаченно кивнул сенатор. — Честно говоря, мне просто не хватало внутренней уверенности сформулировать всё таким образом. Ведь действительно похоже на заигрывания федералов с простаками…
— С далеко идущей перспективой. Которая нам с вами не понравится. — Кивнула Хайке. — Что-то ветер поднимается, мне на улице неуютно… Ко мне или к вам? Со мной сейчас живёт только Питер. Он до вечера будет занят тут. Потом на дежурство. После этого ещё какие-то служебные дела. До завтрашнего вечера его не будет.
— К вам, — быстро сориентировался Лютер Энзи.
_________
За некоторое время до этого.
Дуэльная площадка Корпуса.
В транспортёр с красным крестом на борту с земли поднимают одного из участников недавней дуэли.
— Жойс, ты с нами? — бросает капитан Карвальо такой же высокой сержанту-кафузу, не оборачиваясь.
— А можно? — с сомнением спрашивает та, косясь на небольшие размеры поданной техники. — Могу, в принципе, и бегом. От вас не сильно отстану.
— Не надо. Влезем, и не такое бывало.
Когда пострадавшего, наконец, эвакуируют с площадки в сторону медсектора, к Анне Хаас, стоящей с коммом наперевес над трупом, подступают сразу несколько представителей из разных семей.
Какое-то время с этого участка сектора доносится лишь невнятная перепалка. Затем, распихивая одарённых и клановых, к девочке присоединяется высокий парень семитского типа, в очках, лет до тридцати, с непонятными иностранными нашивками на рукавах местной формы:
— По поручению участника! По поручению участника! Вы должны были получить уведомление! — обращается
— Да, — вежливо кивает та, тут же поворачиваясь обратно сразу к троим представителям семейства Энзи. — Нет. Ни о каком соглашении не может быть и речи.
Питер Штавдакер, находящийся тут же и до этого времени молчавший, поднимает руку, призывая всех к молчанию. Затем говорит Анне:
— Вам не кажется, что вы набираете слишком большие риски, пытаясь плыть против течения? Я сейчас даже не о нашем с вами внутреннем конфликте. Я о вашем нежелании идти навстречу своим. Вы правда считаете, что интересы безродного быдла вам ближе, чем компания равных?
Анна спокойно молчит, глядя мимо.
— Нам нужно всего лишь тело. И всё, что на нём. Размер компенсации можете потом обсудить… — Одновременно с этими словами Питер делает шаг вперёд.
Хаас моментально активирует на ладони каст:
— Ещё один только шаг вперёд!..
— Здесь слишком много народу, — буднично отвечает Штавдакер, оглядываясь по сторонам и получая несколько кивков от окружающих мужчин.
Анна заметно напрягается и начинает взволнованно озираться.
Высокий парень со странными нашивками успокаивающе кладёт одну руку ей на плечо, а второй упирает в лоб Питеру невесть откуда взявшийся ствол:
— У меня хватит патронов на самых активных. Вас тут семеро основных; и ещё полтора десятка статистов, которые только заслоняют участок от свидетелей и разбегутся после первого же выстрела.
— ТЫ вообще кто?! — подаётся назад от пистолета в чужих руках Штавдакер. — Ты вообще понимаешь, куда лезешь?
— Меня зовут Моше Фельзенштейн. И я очень хорошо знаю, что делать, когда группа штатских начинает окружать армейских на городском ландшафте, — во все тридцать два улыбается высокий, не опуская оружия. — Особенно когда этих голосящих «мирных» сопровождает местный муниципальный полицейский, из того же народа.
— Исчезни, — цедит Питер, не мигая глядя в глаза незнакомцу.
— Угу. Щас. — Не отводит взгляда тот.
Спуская курок.
От звука выстрела, все присутствующие вздрагивают. Кое-кто даже чуть приседает.
— Ой. — Улыбается Моше. — Пальчик устал. Сейчас и рука устанет, опустится ниже.
Штавдакер, над головой которого почти вплотную пролетела пуля, ошарашенно моргает и ничего не говорит.