Алекс и Алекс
Шрифт:
Приложив палец к сканеру на двери, попадаю в ангарного типа помещение с кучей три-дэ принтеров (работающих с различными материалами) и одним-единственным человеком. Как две капли воды, манерой общения напоминающим деда, от которого я вышел.
Он очень сдержано реагирует на мою попытку завязать разговор и почти без слов помогает распечатать пару комплектов одежды белья, обуви… далее по списку. На мой вопрос о нормах износа, наконец раскрывает рот в первый раз:
— Как придёт в негодность, придёшь снова.
Помимо одежды, предметов гигиены, прочих бытовых мелочей, я обзавожусь ещё постельными принадлежностями, вместительным рюкзаком и клинком в ножнах (по типу туристического многофункционального ножа).
Я уже укладываю новоприобретённые запасы в рюкзак и собираюсь идти дальше (согласно тут же выданного мне талона на поселение), когда меня останавливает ворчание в спину:
— Ну молодец. Куда собрался?!
Разворачиваюсь, открывая рот для ответа. Вместо слов, наблюдаю удаляющуюся в проходе спину, за которой и следую.
— Держи, — в ещё одном помещении (тоже за стальными дверями) мне в руки всовывают простенький коммуникатор, напоминающий виденные мной в Квадрате, но разбираться буду не тут, чтоб не демонстрировать незнания. — Палец сюда приложи. И сюда…
Следом за коммуникатором я получаю в руки парализатор типа того, с которым уже имел дело раньше.
— Это всё законно? — тупо спрашиваю деда, зависнув со всеми вещами в обнимку в маленькой комнатушке и не давая ему выйти.
— Ты дурак? — с видом робота спрашивает он в ответ. Потом вздыхает. — Искры нет?
— Нет.
— Ну тогда законно. Оно тебе особо-то и не поможет, если что, так что всё по процедуре…
Далее он выталкивает меня наружу и захлопывает перед носом двери, не давая ни малейшей возможности задать вопросы и уточнить ещё хоть что-то.
В этот момент звонит свежевыданый комм.
— Привет. Ну чё, как оно? — улыбается голографическое изображение Гути, которого я сейчас ожидал увидеть меньше всего.
— Получил кучу барахла, ещё вот это, — навожу камеру на ствол и нож. — Вот иду заселяться. Перевариваю, что бы это всё значило.
— О как там всё серьёзно, — хмыкает в тон мой собеседник явно из вежливости (реального удивления он не испытывает, чувствую даже так). — Но я не за тем. У тебя всё в порядке?
— Более чем.
Далее сдержано делюсь событиями за последнее время, включая договорённости о моём тут пребывании.
— Завтра рассчитываю подойти, куда ты говорил, потому что о финансах здесь речь не идёт. — Заканчиваю одностороннее интервью. — А я пока даже не разобрался, где тут кормят.
— Вот в этом месте ничем не помогу, — ржёт Гутя. — Ну, бывай. Рад был пообщаться. И это, знаешь, что…
Далее он делится одной мыслью, тут же предупреждая, что на роль истины в последней инстанции он не претендует.
Предлагающееся
Интересное решение, но задумываться нет ни сил, ни желания.
Руки заняты поклажей, потому в этот раз к сканнеру на стене внизу подношу глаз. Квадратное окошко вспыхивает, меняя режим, и ещё через мгновение высвечивает номер помещения и этаж (хорошо, третий, а не последний).
Начинаю взбираться по лестнице, когда из открытого настежь окна на уровне второго этажа резкий порыв ветра, больше похожий на удар пневматической пушки, сбивает меня с ног, перекидывая даже через перила, идущие на уровне пояса.
На заднем плане звучит мат Алекса.
Глава 12
В принципе, в самом происшествии нет ничего страшного. Лететь невысоко, сгруппироваться успеваю, а скелет и мышечный корсет у меня вообще сейчас усилены, если сравнивать с тем, что было раньше.
Неприятным является скорее сам факт происшествия, чем его результаты. Повинуясь частично командам Алекса, а частично — уже собственноручно наработанным схемам, откатываюсь с места падения, сбрасываю рюкзак (так вот для чего на нём предусмотрены отдельные карабины на лямках). Рефлекторно вооружившись на всякий случай парализатором, забегаю по лестнице обратно и вхожу на второй этаж. Распахнув первую по счёту дверь справа, в помещении обнаруживаю сидящих прямо на полу двух девчонок и пацана, все на год-два постарше меня. Они одеты в такую же форму и сосредоточенно и молча изображают руками движения, как будто что-то лепят. Только в руках у них ничего нет.
Собираюсь разразиться тирадой «благодарности», когда Алекс говорит:
— Переключись на другое зрение.
Нахожу на одной из вкладок нужную директорию и вручную активирую режим. В таком ракурсе они все выглядят играющими в снежки, только в роли снега выступает что-то иное.
— Вы меня с лестницы сбили. — Говорю, возвращаясь к нормальному зрению. — Отношения выяснять будем?
— А ты что, по южной лестнице поднимался? — отстранённо и заторможено, не отвлекаясь от своего занятия, спрашивает самая ближняя девка.
— Вот по этой лестнице поднимался, не знаю, южная она или западная. Что это было?
— А чего ты тут шляешься? — подаёт голос пацан.
— А мы тренируемся, — это уже вторая.
— Живу я тут и иду к себе, — выдыхаю глубоко и шумно, раздумывая, что делать.
С одной стороны, на уровне замысла, у них нет даже тени агрессии. И не было.
С другой стороны, результат есть результат.
В этот момент они, как по команде, оставляют свои «снежки» и удивлённо таращатся на меня.