Алекс и Алекс
Шрифт:
Честно говоря, страшно. Что же тут за нравы такие и куда меня занесло? Под влиянием доброжелательных советов желающего мне только позитива нового товарища.
А ведь я мог спокойно по окончании Гутиных денег заселиться под мост, между Центром и спуском к нам. Там всегда свежий воздух, дождь туда не достаёт, холодов в нашем климате не бывает.
Присмотрел бы какую-нибудь работу на рынке или в окрестностях, сошёлся бы с людьми… После опыта Квадрата это уже даже не пугает. А мамины попытки выжить в квартире не по средствам воспринимаются как стратегическая ошибка.
А меня,
Когда я поднимаюсь в комнату, бросаю рюкзак рядом с достаточно большим письменным столом.
Мне уже пришла в голову одна интересная мысль и я обращаюсь к Алексу:
— До меня дошло с запозданием. По поводу сравнения китайского и нашего текстов.
— Да? — вскидывается он, видимо, выныривая из каких-то своих мыслей. — Что?
— Мой эвристический блок чувствует какой-то обман. Можешь вывести мне наше руководство по анестезии? Оно у тебя есть в полном объёме?..
— Зачем? — ворчит Алекс, но во вкладках появляется запрашиваемый документ.
— Есть одна мысль. И не наше тоже…
— Да пожалуйста. Если разберёшься.
— А мне и не надо разбираться, — победоносно говорю через полминуты, по диагонали разобравшись только с нашей половиной. — Ты чуть подтасовал данные. Чтоб сказать мягко.
Он молчит, потому продолжаю:
— У китайцев, ты говоришь, анестезия идёт частью брошюры по аппендициту. Я не разбираюсь в их текстах, но ты сам говоришь, что их методичка делится на блоки. И анестезионный блок занимает… не важно сколько. А у нас это просто отдельное руководство, — с удовлетворением листаю страницы огромного талмуда. — У нас вот аппендициту в общем руководстве по анестезии посвящены, конечно, не сто страниц иероглифами… но и не три листика… Уже тридцатый лист а оно никак не закончится, сейчас…
— Не прокатило! Умнеешь на глазах, — неожиданно для меня реагирует ржанием Алекс.
Странно. Я рассчитывал на более бурную реакцию. От которой планировал перейти к выяснению отношений.
— Я правильно догадался? У наших все эти подробности об анестезии в отдельном документе и в другом стандарте? — уточняю, не выныривая книги. — Наши врачи знают то же самое, что и ханьские? Только информация структурирована по-другому?
— Да. Да. Нет, да, — морщится он. — Это ответ на твои четыре вопроса. У вас и в отдельном стандарте анестезия аппендицита в разы отстаёт от них, это чистая правда. Но я хотел сократить время на доказательную базу, пардон. Был не прав… — Раскаяния в его голосе не слышно.
И как к этому относиться?
— Я хотел до тебя донести мысль о важности инструмента-языка, — продолжает он. — Введение этих дополнительных подробностей в доказательство, как мне показалось, отдаляло тебя от понимания главного. Решил срезать путь, извини. Видимо, ты действительно умнеешь. А как догадался?
— Вспомнил рассказ товарища о машинах отца. — Отвечаю механически чистую правду. — У него на одной машине был огромный толстый мануал, листов на тысячу. На весь автомобиль от и до. А на вторую машину было пять разных книжечек поменьше: одна — по ходовой; вторая — по электрике; третья — по бортовому компьютеру… В сумме эти пять книжечек информации давали примерно одинаково с первой машиной.
— Вот
Он тут же активирует новую вкладку, которая является первой страницей какого-то учебника.
А я не могу отойти от мысли: во что же я вляпался? И каковы реальные мотивы Алекса? Насколько они совпадают с декларируемыми?
Главное теперь не выказывать никак вслух своих мыслей в этом направлении, от греха подальше. Во-первых, вдруг я что-то не так воспринимаю? И только напрасно оскорблю нормального человека.
Во-вторых, всегда лучше притвориться попроще: умеешь считать до десяти, остановись на семи (это и Гутя не раз говорил).
Примечание. Одно время приходилось лично, на аналоге полосы препятствий, регулярно спрыгивать на скальный грунт с высоты 2,7 метра в течение пары или тройки месяцев (основание — утоптанная земля и песок, поверх — очень мелкодисперсный гравий. Даже не асфальт по жёсткости покрытия, а здорово помягче). Очень неприятные ощущения, несмотря на все предусмотренные гимнастические амортизации прыжка. Причём, упражнение было 100 % осознанным, добровольным и в него входил готовым.
Со второго этажа, предполагаю, можно приложиться гораздо серьёзнее.
*********************
— Дядя Ли, с водителем надо что-то решать, — на Putonghua вырвала Рени из раздумий родственница, когда они уже подъезжали к офису. — Я не думаю, что это можно оставить без последствий.
— Да, спасибо. — Механически кивнул, выныривая из своих мыслей, менеджер. — Давай в гараже с ним поговорим? И по итогам разговора пример решение?
— Я хочу решить вопрос сама, — упрямо наклонила голову ЮньВэнь. — Если вы не против.
— Давай поговорим с ним вдвоём, всё же ты можешь его понимать не до конца. А решение будет за тобой, это твой ресурс.
Они ехали обратно в машине Ли, следом следовал микроавтобус. Водителя ЮньВэнь вернула в сознание молча и сразу, как пришла в себя.
Вэн запарковался на подземной стоянке. ЮньВэнь, вопреки всем правилам, уже была снаружи и сама открыла водительскую дверь микроавтобуса, выпуская Дина наружу.
— Благодарю, — чуть удивился тот, спрыгивая на землю.
— Не надо благодарить. Нам нужно серьёзно поговорить. — Она уже полностью оправилась, выбитые зубы и повреждения носового хряща не в счёт.
Косметическая стоматология и у лаоваев вполне на уровне, надо будет просто потратить некоторое время на восстановление.
— Остальные к себе, Дин здесь, — объявил из-за спины дядя Ли, отвечая на невысказанный вопрос в глазах тройки сотрудников.