Алекс [СИ]

Максим Казакевич Валерьевич

Мастер стушевался.

— Прошу прощения, я оговорился. Конечно же, для вас мы приготовили два самых шикарных номера. Никак не меньше.

— Тогда ладно, — смягчился Гихилиан и, садясь в лимузин, поставил Мастера в известность. — У нас там багаж, всего двадцать семь чемоданов. Не забудьте доставить.

— Конечно-конечно….

Гостиница «Альпинист» находилась почти в самом центре огромного гигаполиса, раскинувшегося на сотни километров в одну сторону и сотни в другую. Почти двухсотэтажное здание ничем не выделялось из общей кучи таких же строений, только элегантная и неброская вывеска на входе, да ажурная стилизованная изгородь по периметру с вооруженной охраной давали понять, что гостиница это совсем

не рядовая. «Альпинист» использовался только для госслужащих высокого чина и специально приглашенных к президенту. Все расходы на пребывание в шикарной гостинице оплачивались из бюджета государства, так что гостить в ней не было накладно.

Губернатора Руперта Гихилиана приставленный Мастер в какой-то мере обманул. Он поселил его не в самом лучшем номере, как обещал, а в простых апартаментах. Но, то, что здесь считалось простым, в других гостиницах сошло бы за класс «президентский супер-люкс», и только лишь, поэтому губернатор не заметил обмана и со спокойной душой поселился в номере.

Прибыл на Землю губернатор Затизанда со своим секретарем не просто так. Их пригласили принять участие в ежегодном праздновании дня инаугурации законно избранного президента. Тот управлял федерацией планет уже одиннадцатый год подряд и, как поговаривали некоторые астрологи, будет управлять еще два раза по столько же. То есть, день празднования уже порядком всем поднадоел и потому в последние разы торжества проходили в скромной «домашней» обстановке и больше всего напоминали массовое совещание губернаторов всех планет и министров всех отраслей. Вообще, все это делалось лишь для того, чтобы народ не забывал, кто ими правит.

Три дня у прибывших ушло на положенную в таких случаях акклиматизацию, а на четвертый настал сам день торжества. Ранним утром Мастер отвез обоих в рабочую резиденцию президента, что находилась на окраине города, и вручил их в руки гримеров. Празднование хоть и будет происходить в тихой домашней обстановке, но все равно всю торжественную часть будут фиксировать средства массовой информации и поэтому всем присутствующим полагалось выглядеть на отлично.

Все началось в полдень. Президент, в шикарном костюме-тройке, без галстука, но с рубиновыми запонками, чинно вошел в конференц-зал, обогнул накрытые богатой снедью столы и взошел на специально приготовленный помост. Поклонился многочисленным гостям, приветственно махнул рукой в камеры и сел на старинный царский трон. В одну руку взял скипетр, а в другую державу — символы власти с незапамятных времен. Священник, стоявший сзади, возложил на голову президента золотую корону. А церемонемейстер, раскрыв в руках тисненую золотом папку, зычным и торжественным голосом стал зачитывать:

— Я, президент Федерации Населенных Планет Охо Гамнусович Рабзол, пребывая в здравом уме и твердой памяти, одиннадцать лет назад выставил свою кандидатуру на президентские выборы и был законно избран народом. Три года назад я повторно избирался моим народом и, оправдав их доверие, продолжил свою тяжелую работу на посту президента Федерации Населенных Планет. Сегодня, в день годовщины этих двух событий, я, следуя дани традиций и уважая законное собрание, решил спросить свой народ — достоин ли я и дальше выполнять свои обязательства. Достоин ли я и впредь заботиться о развитии государства и преумножении достатка населения. Доверяют ли мне мои люди?

Зачитав это, церемонемейстер прикрыл папку и полуобренулся к восседающей на троне особе, словно ожидая подтверждения за сказанные слова — тоже дань традиции. Президент величаво качнул головой.

Тут на помосте появился второй церемонемейстер, представляющий как бы глас народа и, подойдя к микрофону, четко поставленным голосом заявил:

— Да! Простой народ доверяет президенту. Согласно официальной и ряду независимых статистик чуть более сорока двух процентов

населения довольны внешней и внутренней политикой господина Охо Рабзола. Это намного больше тридцати трех процентов необходимых для объявления вотума недоверия. Но…! — человек сделал эффектную паузу, — но это меньше пятидесяти процентов необходимых для вашего безоговорочного правления. Господин президент, — обратился он к сидящему на троне человеку и в знак уважения слегка поклонился, — ваше правление ни у кого не вызывает недовольства. Вы остаетесь на своем посту еще на один год, но для этого вам необходимо будет в течение месяца пройти дополнительную аттестацию на предмет ваших знаний, а также пройти освидетельствование вашего физического и психического здоровья.

Что ж, ситуация была вполне предсказуема, президент Рабзол на другое решение и не рассчитывал. Эта война с команиксами серьезно подтачивала экономику федерации, и многим это не нравилось. Потому и процент довольных граждан уже который год опускался ниже пятидесяти.

Охо Рабзол согласно склонил свою коронованную голову, и первый церемонемейстер озвучил его жест:

— Пусть будет так как решило уважаемое собрание!

На этом официальная часть церемонии, длившаяся не более получаса, была закончена. Все средства массовой информации удалились из помещения и регалии власти упакованы и убраны до следующего года. А президент соскочил с неудобного и потому нелюбимого им трона. У Рабзола после него всегда болела поясница.

Далее последовал легкий обед, на котором прозвучали многочисленные и витиеватые тосты за здравие главы государства и его долгое правление. Президент, устало улыбаясь, был вынужден выслушать их все и за каждый сделать глоток вина…Безалкогольного, иначе к завершению банкета он бы не смог связать и двух слов.

Еще через некоторое время, когда все наелись и раздобрели, президент решил что пора переходить к закрытой части собрания — совещанию губернаторов всех планет федерации и всех министров правительства. По его знаку со столов была убрана вся еда, дорогие испачканные скатерти, а на их место перед каждым человеком были поставлены широкие мониторы.

Когда приготовления были закончены, церемонемейстер, исполнявший роль «гласа народа», постучал по чувствительной пуговке микрофона и попросил присутствующих соблюсти тишину. Гомон незамедлительно смолк.

— Итак, господа, начнем наше глобальное совещание, — произнес президент Рабзол. Он до сих пор находился на невысоком помосте, построенного для торжества, но теперь вместо громоздкого трона его зад покоился в объятиях мягкого кожаного кресла. — Все ли здесь присутствуют?

— Все, господин президент. Кроме министра здравоохранения. Его вчера покусала собственная собака, — ответил церемонемейстер.

— Надеюсь ничего серьезного?

— Нет, ничего. Послезавтра он обещал уже быть на рабочем месте. А собаку пришлось пристрелить.

— Ну и хорошо, — моментально забыл о больном министре Рабзол. — Итак, господа, сегодня мы должны подбить итоги нашей с вами годовой работы. Прошедший год был очень трудным и напряженным, поэтому я понимаю, что некоторые результаты могут иметь негативные оттенки. Это не страшно, главное общий результат — наше положение на фронтах. Гросс-мастер Ферплист, обрисуйте, пожалуйста, в общих чертах ситуацию за прошедший год.

Из-за ближайшего к президенту столика кряхтя, встал пожилой мужчина в военной форме. Его суровое лицо было посечено множеством мелких шрамов, а мочка одного уха вообще отсутствовала. Он, как и все кто перескочил выше звания адмирала, был лыс, но все же для своих ста пятнадцати он выглядел совсем неплохо и лысина его лишь молодила, если такое конечно бывает.

Гросс-мастер поковырял мизинцем в изуродованном ухе и, болезненно поморщившись, скрипучим басом в свойственной ему прямоте «обрисовал»: