Алекс
Шрифт:
— Соглашаясь, ты уже знала, чем закончится наш уикенд, — нахожу губами её губы. Не целую. Просто дразнюсь, скользя своими по шелковистой коже. Наши дыхания, соединяясь, становятся обжигающими. — Либо ты сейчас пакуешь эту гребаную одежду в чемодан, детка, либо мы остаёмся у тебя на всю ночь… — обхватив ладонью упругую задницу, вдавливаю свой окаменевший член в низ её живота, чтобы дать ей понять, насколько я возбуждён и серьёзен в своих намерениях. — И на следующую тоже… И ещё на одну… пока я не затрахаю тебя до обморока. Поняла?
— Ещё бы… — шумно выдыхает полустон.
— Надеюсь,
— Как знать, Алекс. Как знать…
— Боже! Со! Мы едем всего на пару дней. Просто возьми самую малость. Остальное купим на месте. Я жду на кухне, — уточняю время, взглянув на циферблат швейцарского бренда на своём запястье. — У тебя ровно восемь минут. Я ненавижу проволочки, запомни это, — ухожу прочь, чтобы не поддаться искушению.
Хочу её до безумия, но не здесь, не в её квартире, а в горах, там, где чувствуешь себя свободным и вдохновлённым. Где цивилизация с каждодневной рутиной остаётся позади и начинается настоящий неземной рай, утопающий в ярких лучах солнца, пронизанный потоками свежего и вольного ветра, украшен ослепительно чистым снегом…
Глава 8. Сборы
София.
— Наглый! Самоуверенный! И жутко сексуальный подлец с шикарной задницей! Вот он кто! — возмущаюсь про себя, нервно забрасывая последний свитер в чемодан. Прикрыв и придавив крышку коленом, пытаюсь его застегнуть, но тщетно.
Стоял тут, понимаешь ли, любовался моим бельём, будто владел целым миром, не испытывая ни малейших угрызений совести! Властелин трусов хренов! Даже не пытался скрывать, насколько мои хлопковые трусики его раздражали — долбаный эксперт «Victoria77#39;s Secret» и знаток женских душ, блин. Как ни крути — не угодишь…Мистер совершенство, черт бы его побрал!
В поездку выбрала самое обычное и несексуальное бельишко, чтобы не соблазнять демонов порока в его голове. Нечего им там совокупляться.
— Хлопок в горах самое то! Практично. Удобно. Тепло в конце концов! Не нравится, пусть не смотрит, Cabr~ao! (Козел) — шиплю сквозь стиснутые зубы, наивно полагая, что бельё мне там каким-то боком всё же понадобится. А как же конфетно-букетный период? Встречи под луной? Долгие разговоры о большой и чистой?..
— Может, всё-таки помочь? — мои мысли внезапно прерывает недовольный голос Алекса за спиной.
— Ах! — одновременно взвизгиваю и вздрагиваю от неожиданности, резко оборачиваясь и занося обе руки в воздух.
Кто же знал, что мистер «возьми, да появись, словно из ниоткуда» принесёт мне чашечку свежесваренного кофе. Я даже не рассчитывала на такой приятный жест.
— Дерьмо, — шепчу, глядя, как ароматные, горячие ручейки, огибая кашемировые ворсинки, стремительно бегут вниз по новенькому свитеру Акелы, срываясь и капая на мой любимый бежевый ковёр под его ногами.
«Гневная статуя пророка Моисея, обладающая кучей секретов!» — так сейчас его внешность характеризует моё трепещущее
«Да и вообще!» — осеняет меня внезапная мысль: — «Когда это он успел освоиться в моём жилище и снять с себя тёплую куртку?»
— Умеешь ты удивлять, — раздражённо буркает, смешивая слова с невнятными местными ругательствами. Оттягивает от тела промокший трикотаж и стряхивает с него остатки кофе на пол. — Похоже, у тебя уже в привычку вошло целенаправленно уничтожать мою одежду.
Зажатую в руке горячую чашку со стуком ставит на комод и тут же рывком стягивает с себя свитер…
Я обомлела… Что тут скажешь? По-моему, в моей прохладной квартире становится жарковато…
А чего шипеть то? Разве я хотела испортить с помощью корректора первоклассный костюм от «Brioni» и чей там этот кашемировый свитерок? Вроде бы бирочка, — присматриваюсь повнимательнее, округляя глаза, — от «Hackett»? Вот же чееерт! С хрена ему не одеваться в «Zara»?
Оставаясь в чёрной облегающей футболке с небольшим мокрым пятном на груди, Алекс бросает испорченную вещь на спинку стула и подходит с умным видом к моему чемодану, занимающему место на двуспальной кровати среди груды разбросанных вещей. Окидывает его внимательным взглядом. Я рассматриваю Алекса. Приступ возбуждения лишь усиливается. Нет. Я не какая-то там озабоченная девица, прыгающая в постель с первой улыбки и с первого взгляда, но! На минуточку! Крепкие рельефные мышцы рук псевдо-Моисея завораживают и пугают. Только от сетей вздутых венок можно сойти с ума. А плечи? Широкие, могучие! Он стоит и пялится, а его мощная, высокая фигура всё равно наполнена движением. Мышцы бугрятся под обтягивающей тканью, притягивая мой взор, словно магнит кусочки железа.
— Вот это всё, — озадаченно почёсывает свою тёмную щетину на бороде, — ты собираешься износить на себе за пару дней? — поворачивает ко мне удивлённое лицо.
«Блин! Ну вот какая ему разница?»
Сглатываю, замечая покрасневшую кисть мужчины, облитую коричневой жидкостью. В груди начинает щемить. Ох, чееерт, только не это… Он заслужил! Нечего жалеть напыщенного гада!
— Нет, конечно, — втягиваю рвано воздух, беря себя в руки и выравнивая дыхание. — Пусть лучше что-нибудь из этого не пригодится, чем будет недоставать его там, в горах! — безапелляционно заявляю, ставя руки в боки, не замечая, как полы халата расходятся чуть больше положенного, оголяя ареолы груди.
— Это логика Плюшкина! — возмущается Алекс, врезаясь глазами в область моего бюста. Сглатывает и зависает на пару секунд.
Алекс.
— Оу, ну надо же! Умник какой, — парирует София, замечая прилипший взгляд на своих сосках. Резво запахивает халат, покрываясь очаровательным румянцем. Боже, эта женщина будоражит во мне целый легион эмоций! Язва.
— Представь себе, я читал Гоголя в переводе, — отражаю сарказм маленькой нахалки, едва подавляя своё возбуждение.